– Или заступил, – сказал король.
В комнату вошел прихрамывающий немолодой мужчина в длинном халате до пола и с капюшоном, скрывающим лицо. Откинувшись назад, нес перед собой большую медную посудину с колыхающимся маслом. Мудрецы опасливо прикрыли ладонями и локтями книги, когда он начал зачерпывать ковшиком масло и подливать в светильники. Правая рука вздрагивала и не разгибалась в локте, явно плохо срослось сухожилие. Молодец король, всем дал работу, старый воин не выброшен на помойку, чувствует себя нужным обществу. Даже обществу мудрецов. Огоньки тут же вспыхивали ярче, веселее, даже черные тени стали полупрозрачными и прижались к полу.
– Узнать бы, – произнес я с неудовольствием, – в чем заступил…
Мои глаза продолжали следить за этим хромым, я старался понять, почему появился в такой важный момент. То ли шпион Черного Властелина, а это значит, что мое положение гораздо хуже, то ли соглядатай соседних королей: дружба дружбой, а разведки работают, то ли человек клана магов, что хотят подчинить короля свой власти, чтобы им приносили в жертву девственниц… но вполне может быть, появился для того, чтобы я не забывал, что не в поле ведем беседу, а находимся в королевском замке, в большой библиотеке, просторном каменном помещении с множеством книг, горят светильники, так как уже вечер, что всего два окна, узких, стрельчатых, с цветными стеклами.
– Ты знаешь, – сказал король и взглянул мне в глаза, – как можно выяснить.
Я поморщился, у меня фигура варвара, но варваром я себя чувствую, только когда настроюсь или когда совсем уж забалдею или расслаблюсь, все-таки интеллигентность не спрячешь даже под мускулами.
– Всегда одно и то же, – ответил я с неудовольствием. – Снова бить зад о конский хребет… Пусть даже между хребтом и задом комфортное седло, но передвигаться со скоростью восемь миль в час, под солнцем, ветром, дождем, лягушками с неба, а из придорожных кустов будут через отмеренные промежутки времени выскакивать довольно жалкие разбойники…
– Жизнь есть жизнь, – философски заметил король.
– Я хотел бы, – пожаловался я, – чтобы моя жизнь была более гладкой! Но чтоб не стала, конечно, задницей.
– Жизнь, – проговорил король, – сложная штука. Сделать сложную жизнь простой может только хороший меч. Или боевой топор. Что и хорошо для нас, верно?
Он улыбнулся, глаза сверкнули огнем. Я увидел на миг в этом стареющем льве некогда грозного хищника, сердце дрогнуло, то был еще тот дядя, не хотел бы с ним встретиться, когда он был лет на сорок моложе.
– Жизнь прекрасна, – пробормотал я, – что и удивительно! Я вот только боюсь, что жизнь – это то, что происходит, пока мы строим другие планы.
– Ну, – сказал король успокаивающе, – это же все мелочи…
– Если жизнь из мелочей, а мелочи постоянно не хватает, то что это за жизнь!
–