И совсем другое дело – театр. Уж если театр ставит пьесу, никто не лезет в нее своей отсебятиной и не дописывает реплики и монологи так, что у автора просто уши вянут и руки чешутся по топору или АК-47…
Да, театр это вам не кино!
Но что, если пьесу ждет провал?
Ты придешь в театр, сядешь в темном зале и увидишь, как через десять минут после начала спектакля зрители вдруг встают с кресел и, чертыхаясь, уходят в кассу требовать деньги за свой билет.
О, нет! Лучше я напишу пьесу для самого себя, сам посмеюсь удачной реплике персонажа или огорчусь его беде, а потом положу рукопись в стол и вернусь к недописанному роману. И никто не узнает о моей жгучей страсти театрального маньяка. Главное – не ходить в театры на хорошие спектакли, чтобы не сорваться снова в запойную работу в стол…
Впрочем, признание на то и при-знание, чтобы быть честным. Стало быть сознаюсь: какие-то попытки попасть в театр мои пьесы делали. Например, альманах «Современная драматургия» опубликовал три из них, но, как сказал мне Анатолий Смелянский, бывший завлит МХТ, а ныне профессор театрального факультета Гарвардского университета в США, никто этот журнал не читает.
Но жирный крест на моей театральной карьере поставил совсем другой эпизод. Несколько тел назад, написав пьесу о Бисмарке, я по дружбе показал ее своему знаменитому приятелю Александру Збруеву в надежде, что он сыграет в ней. Но Саша сказал, что сейчас у его шефа Марка Захарова, худрука «Ленкома», роман с другим автором – Сорокиным. А эту пьесу поставит Женовач, покажи ему, сказал Саша, у него литературный театр. «Но я ним не знаком. Ты можешь ему позвонить?». «Да никто не должен за тебя звонить! – возмутился Саша. – Ты знаменитый писатель! И пьеса замечательная. Смело сам звони!». Что ж, я так и сделал: нашел в Интернете сайт театра Женовача, в нем – телефон секретаря и набрал номер:
– Алло, добрый день. Это секретарь Сергея Васильевича?
– Слушаю…
– Вас беспокоит Эдуард Тополь. Как вас звать?
– Ольга.
– Я могу поговорить с Сергеем Васильевичем?
– По какому вопросу?
– Ну, по какому вопросу писатель может звонить режиссеру? Я написал пьесу и…
– Сергей Васильевич не работает с живыми писателями, – перебила Ольга. – Только с умершими классиками.
Я опешил:
– То есть, мне подождать, пока умру?
– Это на ваше усмотрение.
– Хорошо, Ольга, я позвоню вам с Того света.
После этого замечательного