Начальник, не желая зря трепать нервы, которые, как известно, не восстанавливаются, стал рассматривать другие кандидатуры. Оценил состояние беспрерывно чихающего Генриха и с ходу отверг саму возможность отправить эту бомбу замедленного действия к здоровым людям. Не хватало еще, чтобы его обвинили в террористических замыслах против дружественного отдела. Что ж, оставался последний вариант. Вкрадчиво предложил копающемуся в системном блоке заместителю:
– Илья, сходи к экономистам, у них там что-то с принтером неладно.
Тот нехотя оторвался от работы, с немым упреком посмотрел на взвинченного начальника и покорно поплелся наверх. Владимир Иванович, потирая широкий лоб, с сомнением смотрел ему вслед. У него появилось тоскливое чувство матери, отправляющей свое невинное дитя прямиком в пасть кровожадному крокодилу.
Зайцев дошагал до кабинета экономистов и без стука распахнул дверь. Тут же раздался испуганный визг и кто-то полуголый метнулся за шкаф. Принципиально не обращая внимания на укоряющие взгляды остальных вполне одетых дам и лихорадочное копошение за спиной, он прямиком, не глядя по сторонам, прошествовал к сетевому принтеру, стоящему в самом центре помещения. Лизы в комнате не было, это Илья почувствовал кожей, даже не видя ее стола.
Любовь Николаевна, роковая красавица весьма за тридцать, с потрясающими зеленоватыми кошачьими глазами и манерными повадками американской кинодивы, наряженная в короткое изумрудное платье под цвет глаз, осуждающе протянула, негромко похлопывая ладонью по столу:
– Вы бы, Илья Викторович, стучались, что ли, когда входите в кабинет к женщинам!
Он протестующе выпятил нижнюю губу, не собираясь соглашаться с ее нереальными требованиями, и заявил:
– А у нас нет кабинетов с женщинами, у нас пока еще не бордель. К тому же вы меня сами вызвали, причем срочно. Прекрасно знаете, что я не ангел и не бестелесный дух, а мужчина, поэтому могу предположить лишь одно, – вы специально затеяли переодевание именно сейчас, чтобы я смог чем-то там полюбоваться. Только вот для чего было так быстро исчезать? Я почти ничего не успел разглядеть!
Любовь Николаевна, поразившись, пристальнее посмотрела на обычно молчаливого и сдержанного автоматизатора. Илья, сердито посверкивая серыми глазами, рывком повернул принтер, и склонился над ним, буквально излучая возмущение. Встав рядом с ним, она коварно предложила:
– Что, повторить на бис?
Он строптиво подтвердил, упрямо выдвинув вперед подбородок:
– Конечно, и помедленнее, пожалуйста! И передо мной! Чтобы хорошо было видно!
Из-за шкафа раздался негодующий писк, отвергающий это крайне неприличное требование. Полупрезрительно пожав плечами: – мол, сами не знаете, чего хотите! – Зайцев прекратил бестолковые препирательства и занялся работой.
Пунцовая