Впрочем, в следующую секунду священник от души благословил его прямо по жирной физиономии, да так, что здоровенный бандит отлетел, как котенок, а второго отечески напутствовал мощным пинком. Когда же тот угрожающе приподнялся, испуская вопли дикой горной гориллы, которая случайно зажала в расщепе дерева что-то жизненно важное, а главарь выхватил пистолет, отец Велимир схватил лежащего на полу и отчаянно верещащего страдальца за ворот и ремень брюк и, раскачав на манер стенобитного орудия, швырнул в хищно нацелившегося в него громилу с сотовым телефоном.
И с такой силой был пущен этот «стенобитный снаряд», что оба амбала, судорожно вцепившись друг в друга, вылетели из дверей ризницы и скатились вниз по лестнице, а потом с грохотом впечатались в стену так, что посыпалась штукатурка.
Ничего удивительного, что после подобных баллистических процедур оба негодяя впали в полный коматоз.
Относительно уцелевший же толстяк, прижимаясь к стене, боязливо чиркнул задом по иконостасу и, пятясь по-рачьи, попытался ретироваться, вероятно в панике приняв точку зрения упомянутых выше истовых старушек, считающих, что в отца Велимира вселился дьявол. Но наткнулся прямо на выходящего из своего укрытия Влада.
– Нет, Володя, ты мне скажи, что это за уродов ты мне подсунул? – спросил Фокин, без особого восторга глядя на позеленевшего толстяка.
– А я и сам не знаю. Ты же с ними знаком уже не хуже меня. Неплохо размялся, правда, Афоня?
– Воистину тяжек крест твой, о господи! – непонятно к чему пробормотал Фокин, потом с ловкостью фокусника выудил откуда-то бутылку водки «Хрустальная корона» и хватил здоровенный глоток из горлышка.
– Кто сказал тебе привезти ее? – схватив толстого бандита двумя пальцами за горло, спросил Свиридов.
– Я… я не знаю. Мы должны были встретиться с ним… тем мужиком в одиннадцать часов вечера у речного вокзала.
– То есть имени его ты не знаешь?
– Н-нет… да чего мне гнать, братан, я тебе в натуре говорю: не знаю! – буквально взмолился тот, видя, как Влад угрожающе сощурился, а отец Велимир, опустошив бутылку, свирепо засопел. Засопел скорее всего по поводу недостатка алкоголя, но перепуганный амбал все принял на свой счет.
Влад извлек из кармана фотографию Бахтина и сунул тому под нос:
– Это не он?
– Да это Бахча… я его знаю, – оживился толстяк. – Конечно, не он. Да я того толком-то и не разглядел. Он с нами по телефону разговаривал потому что, – с глупейшей ухмылкой присовокупил он.
– То есть ты его не видел? – вмешалась Аня. – А что он хотел от меня?
– Да откуда ж мне знать? – уже более спокойно выговорил тот. – Мы только знали, куда ее подвезти… а что там, как там… это я без понятия.
– И сколько он заплатил? – резко спросил Свиридов. – Рубль нынче колбасит, каждый цент на счету, правда?
Амбал тупо закивал головой,