Скрытый подтекст пламенной речи поняли все, кроме нас с Милочкой и недалекого сынка.
– И что? – он почесал затылок, стимулируя этим жестом кровообращение, в надежде заставить серое вещество усиленнее работать.
– Как гласит наш закон: «Не смей жрать сородича своего».
– Где это такое написано? – шишкин не сдавался.
– Статья пятая, пункт третий! – важно ответил Берендей.
Законопослушные граждане согласно загудели, на этот раз, уже поддерживая Дёню. Мы вторили им, понимая, что кровопролитие не состоится и новоиспеченные родичи нас в обиду не дадут. Шишкин был очень недоволен, и так просто сдаваться не собирался. Замахал руками и отрыл рот для возражения.
Как бы не так! И я, воспользовавшись преимуществом, улыбнулась… По всем правилам… Постаравшись чтобы это увидели все!
Гомон резко затих, и наступила оглушающая тишина. Потрясенные страшилищи смотрели на меня во все глаза. Даже шишкин сын закрыл рот, забыв о своем намерении продолжать диспут. Безмолвие затягивалось, заставляя меня нервничать и жалеть о таком импульсивном и непродуманном решении, принятом на эмоциях.
Наконец кто-то из толпы обрел дар речи, и молчание было прервано потрясенным голосом:
– Ну, точно наша! Берендей как ты посмел скрывать от нас такую милашку? – вопрос сопровождался восхищенным вздохом.
Дёня выпятил волосатую грудь и подбоченился:
– Я хотел вас познакомить, но ваши манеры оставляют желать лучшего! То, как вы отнеслись к сестре моей избранницы, говорит о многом!
– И, правда, некрасиво вышло, – признал неучтивое поведение по отношению к нам все тот же голос.
Чудища поняли свою ошибку и наперебой начали извиняться перед Милой, кляня полнолуние которое негативно повлияло на их поведение. Доказывая с пеной у рта, что обычно они себя так не ведут и на самом деле они хорошо воспитанные ребята, которые ни словом, ни делом не могут обидеть красных девиц, которые шатаются по лесу ночью без сопровождения!
Милочка сделала вид, что сочла убедительными их оправдания, решив не акцентировать внимание на сомнительных доводах. И притворившись, что поверила в искреннее раскаяние страшились, милостиво приняла извинения.
Удостоверившись в отсутствии всякой угрозы с их стороны, я решила, что пора и честь знать:
– Дениска, нам пора домой.
Берендей пригорюнился:
– Так быстро? Может, погуляем немного и ко мне в гости зайдем?
Дёню было жаль, но сил почти не оставалось, тем более на прогулки под луной:
– Я не отдыхаю вторую ночь подряд, а сон для меня – это святое! Боюсь, надолго меня не хватит в таком режиме.
– Ты дала слово, что познакомишься с моими родителями! – обиделся он.
Воспроизведя в памяти наш разговор, я убедилась, что ничего подобного не обещала:
– Дениска, ты что-то путаешь, я такого не говорила.
– Ну, я понял