Он должен был предвидеть подобную ситуацию. Должен был заранее просчитать все на сто шагов вперед. Как он не догадывался, что однажды им попадется клиент, который не захочет становиться жертвой? Семья которого не захочет платить выкуп? Что однажды им придется осуществить свои угрозы?
Но так или иначе, он и подумать не мог, что они кого-нибудь убьют. Они все время блефовали, и Пендер был уверен, что так будет всегда. Он представлял себе, что в самом худшем случае они откажутся от сделки и поедут искать следующего клиента. Но убийство? Нет, плохие парни – это не про них.
За все два года об этом не было и речи. Они вообще мало разговаривали о работе и не очень-то задумывались о моральных и юридических последствиях своих поступков. Первый успех вскружил им голову. Когда они получили выкуп за Синклера и убедились, что могут делать это и не попадаться, у них сразу появилось множество планов на будущее. Тогда всю ночь в мотеле они наперебой сыпали идеями.
Первые вылазки они совершали под опьяняющим действием адреналина. Не было времени задуматься о том, чем это может им грозить. Они проходили проверку на вшивость, пробуя обмануть систему и не засыпаться. Им представлялось, что это в духе Робин Гуда – банда бедных ребят грабит богачей, то есть грабит награбленное ради справедливого его перераспределения и доказывает, что нарушать закон – это выгодно, гораздо выгоднее, чем работать по специальности.
Они верили, что не совершают ничего дурного. Кому станет хуже от того, что они немного пощиплют высший класс, заставят толстосумов слегка поволноваться, да и то скорее в шутку, чем всерьез? Положительно никому.
Не то чтобы Пендер совсем не беспокоился о возможном провале. Пендер был из тех людей, которые вечно чего-то боятся. Именно из страха неудачи он принял их modus operandi[4]: работать быстро, брать немного, постоянно переезжать. Но провал представлялся ему все-таки чем-то абстрактным, как тюремный срок. Его больше занимал вопрос, как этого избежать. Он просто не позволял себе задумываться о том, что будет, если их поймает полиция, так же как предпочитал не думать о родных, которые потеряли с ними связь.
Далеко за полночь Пендер лежал без сна и думал о тюрьме, об убийстве, о Дональде Бенетью, о Мэри, о Сойере, о Кроте. Сойер поспешил, повел себя непрофессионально, и Пендеру все не верилось, что его друг мог совершить подобную глупость. Даже сейчас, лежа в мотеле и слушая, как ревут вдали снующие туда-сюда самолеты, он был вне себя от бешенства. Памятью он без конца возвращался в то роковое мгновение, когда Сойер спустил курок. Что же их теперь ждет? Что с ними будет?
Пока его друзья спали, Пендер лежал и пытался найти выход, невольно представляя себе, как их хватают копы или настигают бандитские пули. Что же делать? Как выпутаться из этой западни?
Он вспомнил себя в Сиэтле, когда еще жил по закону. У него семья в Порт-Анджелесе. Родители.