Родственники Венеры, не рассчитывая на правоохранительные органы, сами проводили поиски гадов.
Аллах услышал его и их молитвы.
Ринат с отцом убитой привезли двух связанных мерзавцев в багажнике внедорожника, не подлежащего досмотру благодаря связям тестя, в тот самый подвал, и разделали их, как туши баранов. Резали живьём, не торопясь, заткнув им пасти, чтобы жители дома не слышали воплей. Мстителям хватило и сдавленного мычания подонков, безумных от боли глаз.
Потом пришли за отцом Венеры, но тот позаботился о железобетонном алиби. А Ринат оказался в войсках Объединённой Оппозиции, как только началась война. Его восстановили в звании. После прохождения соответствующего экзамена, спецназ принял молодого лейтенанта в дружные ряды, где он дослужился до старшего лейтенанта.
Капитан Алексей Туркалёв, глядя на импровизированную съедобную башенку из плова, против желания ухнул в омут тяжёлого воспоминания.
Он, выпускник Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища, молодой лейтенант, сразу попал в кавказскую заваруху. В должности командира разведывательного взвода Алексей на собственной шкуре начал осознавать то, от чего его пытался уберечь отец, отговаривая от выбора карьеры военного. Отец, сам кадровый военный, успел повоевать в Афганистане, а потом и в Чечне в середине девяностых ушедшего столетия, вдосталь набегавшись с автоматом.
Поняв, что сын всё равно не послушает, он старался рассказать побольше важного и нужного для выживания. А ещё он как-то сказал, что настоящий офицер служит Родине, а не режиму.
Много позже Янычар по-настоящему понял, что за этой высокопарной фразой кроется целая жизнь таких как его отец служак, тащивших лямку не за ордена и звания, и притащивших её к унизительной пенсии, стакану водки, ощущению ненужности, выброшенности на обочину жизни.
Этой фразой отец, по крайней мере пытался хотя бы сыну доказать, что его жизнь не была напрасной. Доказывал он это, обычно судорожно держа гранёный стакан, стуча крепким кулаком другой руки по столу с брякающей подпрыгивающей посудой, или по коленке, глядя тусклыми глазами в пустоту.
Из-за вытянутых на коленях спортивных штанов и растянутой застиранной футболки, заросшего щетиной пропитого лица, ни за что на свете нельзя было подумать, что это отставной военный. Скорее, какой-нибудь спившийся слесарь дядя Боря.
И всё же в шифоньере висел парадный китель с майорскими погонами, Орденом Красной Звезды, медалью «За Отвагу».
Это Афган.
Там, за «речкой», его ещё не раз представляли к наградам. Но ответ штабных всегда был один и тот же: «офицер уже достаточно отмечен».
Рядом с наградами ушедшей в небытие советской страны была награда обновленной России – Орден Мужества.
Это уже Чечня.
Помимо