– Тогда почему ты сам не можешь простить, раз это потеря времени? – Интересуюсь я.
– Для меня уже поздно, Айви. Слишком поздно, – горько отвечает он.
– Но не для тебя. Для тебя не поздно. Я не говорю о том, что ты должна простить свою мать и cделать вид, как будто всё хорошо и тебе не больно. Забудь об этом. Забудь о том, что тебя угнетало. Открой глаза и посмотри, сколько вокруг тебя возможностей. Ты можешь касаться людей, ты можешь смеяться, ты можешь знакомиться с новыми людьми, ты можешь двигаться дальше. Разве важно, что твои волосы кудрявые и кто-то когда-то считал, что это делает тебя буйной? Да к чёрту их. Будь собой. Будь полной эмоций. Кричи. Смейся. Бегай. Злись. Люби. Целуйся. К чёрту страхи тех, кто подавляет тебя. К чёрту их слова о том, что ты должна быть другой. Кому должна? Им. Нет. Это не их жизнь, а твоя. Только твоя. И в ней ты хозяйка. Ты можешь выбирать то, что хочешь ты, а не они, – он перекатывается, и я оказываюсь снова на лопатках. Его ладони обхватывают моё лицо, и он крепко меня целует. Охаю от неожиданности и закрываю на секунду глаза, обнимая его за шею.
– Вот… вот об этом я говорю, – шепчет он, потираясь носом о мою щеку. – Нужно делать то, что прямо сейчас хочется. Мне, так не выпускать тебя из своих холодных рук, потому что я боюсь, что завтра у меня не будет такой возможности. Завтра я лишусь снова шанса целовать тебя, говорить с тобой и видеть тебя. Надо жить прямо сейчас. Чувствовать, потому что в одиночестве так страшно, Айви. Страшно быть одному. Страшно кричать и видеть, что твой крик никто не слышит. Никому нет дела.
– А если страшно, что будет больно? Снова больно, потому что ты будешь ждать этого человека, а он не придёт? Он опять, как и другие, выбросит тебя, – с придыханием произношу я.
Он приподнимается и улыбается мне.
– Тот,