Ирина ловко смастерила петлю из ремешка от школьной сумочки. Это было не сложно, во всяком случае легче, чем пытаться повторить узел Линча. Она посмотрела на эту тему много обучающих роликов на Ютубе, но всё было тщетно; наука вязания морских узлов, ей никак не давалась.
Но воля её была тверда и никто, даже сам господь и дьявол, не могли помешать ей уйти.
Ирина закрепила удавку на батарее отопления, но расстояние до пола было очень маленьким; повеситься у неё всё равно не получится. Тогда она решила пойти на ещё более отчаянный шаг, удавиться.
Она в последний раз посмотрела на бушующую метель за окном и казалось на мгновение, маленькое, самое крошечное мгновение; девочка увидела в этой непроглядной и по особенному мрачной белизне, лицо своей матери. По бледным и печальным щекам Ирины, потекли крохотные слёзки. Это видение, придало ей решимости сделать наконец последний рывок и шагнуть в бездну, из которой ещё никто не возвращался.
Петля плотным, змеиным кольцом, обвила шею девочки. Осталось последнее, ждать.
Секунды мучений, умножить на её мужество и прибавить везение, равно удачный исход дела, то есть смерть.
Ирина начала потихоньку садиться на пол, отчего петля на её шее, ещё сильнее затянулась:
«Секунда, минута, боль!!!
Нет надежды!!!
Нет надежды!!!
Нет надежды!!!
Секунда, минута, боль!!!
Мама я иду к тебе!!!
Звон в ушах, где я?!
Мне страшно!!!
Мама!!!
Мама!!!
Мама!!!
Жизнь боль!!!
Жизнь боль!!!
Жизнь боль!!!
Секунда, минута, бо…»
***
Скрип входной двери, доносился в самые отдалённые уголки обычной, московской квартиры. Александр пришёл с работы, был поздний вечер, стрелки часов указывали на 8:05. В квартире было подозрительно тихо. Он снял с себя верхнюю одежду, на которой уже таяли хлопья белого снега. Хаос, творившийся на улицах Москвы, никак не хотел заканчиваться; наоборот, с каждым часом метель становилась всё сильнее.
«Эх, погода сегодня не на шутку разыгралась», – подумал про себя Александр.
Он помыл руки в ванной и отправился в комнату дочери.
Дверь была не заперта, но почему-то он не хотел заходить внутрь. Почему ему так не хотелось туда заходить, неизвестно. Поначалу он решил что Ирина спит и не стоит её тревожить; но спустя несколько минут, он всё же переборол своё нежелание и вошёл внутрь. В комнате было мрачно и он зажёг свет.
Картина, представшая перед ним, могла моментально убить любого взрослого и даже целую толпу, но Александр лишь окаменел. С бледным лицом и трясущимися руками, он молча стоял и смотрел на это.
Комната