А потом, отверзлись прекрасные уста и мы услышали голос. Божественный, неземной голос. Он заставлял, каждую частицу, каждую клетку наших тел, дрожать от восторга!.
Мы услышали…
Всего несколько слов…
Каких? Вы-же сами знаете, вы-же их говорили… в моих снах. Что – ещё не время просыпаться? Хорошо, повинуюсь…
Да, я – продолжаю.
Лицо сказало: «Здравствуй, еда! Много еды!» А потом лицо тронула улыбка и оно исчезло…
Я помню, как потрясённо молчали люди. В первые секунды все пытались осознать этот розыгрыш, кто-то начал робко улыбаться, послышались негромкие неуверенные смешки… Люди переглядывались ища поддержки друг у друга. А потом… Потом был крик, жуткий страшный крик. И люди – побежали… Темнота в глазах и… страх, ужас…
Мы с отцом, увлекаемые обезумевшей толпой, тоже побежали, я помню как отец крепко держал меня за руку… Мы бежали, бежали и бежали. Неведомый ужас гнал нас. Кто-то падал, но толпа не замечала упавшего – его пинали, топтали. Кровь… Кто-то кричал, но никто не слышал… не слушал этих криков. Убежать, спрятаться, спастись! Больше ничего… больше ничего не существовало для нас тогда!..
Вам смешно? Вы хохочете? Я рад, что доставляю вам радость. Очень рад! Можно мне уже проснуться? Скоро? Хорошо…
Мы бежали и бежали, прочь, подальше от, в миг ставшей страшной, площади. Мы с отцом выбежали на главную улицу города и налетели на неожиданно, внезапно, остановившихся людей.
Люди стояли молча, неподвижно, напряжённо. На улице что-то происходило. Что-то… Мы с отцом, с трудом протиснулись в первые ряды стоящих людей и я – увидел… Я увидел, как по улице, молча, шли ровные, аккуратные колонны людей. Как на демонстрации, как на параде. Колонны молчаливых, абсолютно седых людей!..
В мою душу закрался леденящий страх, нет её обуял – ужас! Мы с отцом хотели развернуться и бежать куда угодно, только подальше от этой страшной улицы. Но не смогли – нас зажали, сдавили массы подбегающих людей. Нас вытолкнули на улицу, в колонну…
Едва мы попали в колонну, наши с отцом руки разжались и мы мерно, чеканя шаг, зашагали вместе с этими молчаливыми, седыми людьми. Отец шёл рядом со мной, но не смотрел на меня – его взгляд, наполненный счастьем, был устремлён в неведомую даль… И ещё я видел, как отец поседел – мгновенно, на моих глазах…
Да, правда – смешно! Вам весело? Какое счастье, что я смог доставить вам радость своим рассказом!
Да, конечно. Продолжу…
Мы шли по городу. Всё новые и новые люди примыкали к колонне… Шли молча, равнодушно. Ушли страх и ужас. Нас ничто не волновало. Только где-то, в глубине душе, был крик, крик боли и отчаянья, который рвался наружу…
Мы вышли из города. И я увидел, как колонна разделяется на три потока: те люди, которым, на вид, было больше сорока лет – шли направо к странному серому зданию стоящему в озере… крови; те кому