Из кабины выбирались летчики. Им приходилось подниматься вверх из-за наклона машины. Летчики были в порядке, если не считать ушибов. Командир приказал всем срочно покинуть борт. Он открыл дверь вертолета. Помог вынести раненого, потом помог выйти смертельно бледной женщине. Один за другим выпрыгнули все остальные на твердую землю. Ноги Невского подкашивались. Сильно болела ушибленная голова. Остальные пострадавшие испытывали не меньшие страдания.
Гавриловский, сдерживая кашель, перевязал рану на голове Невского, тот, в свою очередь, наложил тугую повязку на левую руку майора, подвесил руку на перевязи из бинта на шею. Раненый пришел в себя, его напоили из фляжки. Все проверили личное оружие. Пора было разбираться в обстановке.
Благодаря мастерству летчиков машина смогла перевалить через гористую цепь и дотянула до пустынной местности, упав где-то на территории пустыни Регистан. Вертолет уткнулся в один из немногочисленных холмов. А в основном, это была ровное, покрытое щебнем и песком безжизненное пространство. Жар пустыни ощутился сразу – было впечатление, что сидишь перед открытой дверцей пышущей огнем печью. Люди растерянно оглядывались по сторонам, пытаясь осознать произошедшее. Высоко в небе парил второй вертолет. Они не одиноки, их спасут – такие мысли, видимо, мелькали в головах многих. Пострадавшие разом заговорили, загалдели, кто-то истерически смеялся. Пережитый стресс «выходил» из людей. Стоя на твердой земле, они начали ощущать безопасность.
Летчики занялись осмотром своей «раненой птички». Разведчики отправились осматривать окрестности. Невский вновь занялся раненым. Кровотечения не было, но долго жгут на такой жаре нельзя оставлять на ноге – требовалась срочная операция. Он написал на листочке время, когда наложил жгут (прошло примерно 20 минут, а казалось, минула целая вечность), всунул бумажку за край жгута. Итак, у них