Губы, нос задели… в общем, попик опять летит на землю и подниматься-то уже не пытается.
Главный подводит итог:
– Вон оно как! Бля…
И уходит, сопровождаемый своими двумя товарищами – продолжать прерванное предложенными тремя рублями дело, то есть мирную субботнюю выпивку.
Попик пытается встать. Досталось ему крепко. Два удара: с правой – «крюк», а с левой – практически прямой. Губы разбиты, кровь из носа… жалко дурака!
Говорю:
– Слышь, богослов? Садись вон на заднее сиденье, довезу тебя, мудака, куда уж там тебя просили.
И попик, извалявшийся в пыли, с окровавленным лицом, молча садится на заднее сиденье. Я кидаю пустое колесо и домкрат в багажник, захлопываю его. Сажусь. Едем.
Минуту поп молчит, потом начинает говорить. Он протрезвел от горя, хмель улетучился…
– Ну как же так? – говорит. – Как же так? Я двенадцать лет учился: психология, философия, еще много чего… у меня такой опыт, я две войны прошел, а тут – с тремя уродами не смог договориться?!
Спрашиваю:
– А двенадцать лет ты где учился?
Ну, называет он какое-то российское богословское заведение и добавляет, что где-то, то ли в Греции, то ли еще где он повышал квалификацию.
Спрашиваю:
– А где ж ты две войны-то прошел? Ты же вроде священник, тебе воевать нельзя!
Отвечает:
– Да я вот медбратом был…
Называет мне какие-то места, я слушаю, киваю, а попик рассказывает – о житье-бытье своем, о миссии своей в этом мире, о том, что он всю жизнь положил на то, чтоб был «миру мир, война войне, мир-дружба-жвачка», что он трудится в отделе внешних сношений РПЦ – и он за мир, черт побери! А тут – такая лажа!
Бес, мол, попутал.
– Что, – говорит, – это такое? Глупость или наваждение?
Говорю:
– Слушай, ты двенадцать лет учился, а я учусь четвертый, и совсем не тем наукам – поэтому, по-моему, это глупость. А уж про наваждение и беса лучше ты мне расскажи – это твоя тема.
В общем, беседуем, пока едем. Мужик эрудированный, дурь и хмель из него выбили, собеседник он крайне интересный. И человек-то на самом деле симпатичный. Может, ему кагор пить нельзя? Или дело в пряниках?..
Довез я попа до его дома, постояли еще у машины, потрепались, прежде чем он пошел умываться и залечивать полученные «боевые ранения». Телефон мне дал:
– Ты, – говорит, – звони. Видишь, как нас Бог-то свел? Глядишь, еще друг другу по жизни пригодимся.
Я телефон аккуратно записал – ну реально человек неординарный! И даже хотел как-нибудь созвониться, но через пару дней после этого события дёрнули у меня на Рижском рынке кошелек – вместе с небольшой, вложенной в него записной книжкой. Ну, и пропал у меня телефон этого человека, отца Алексия из отдела внешних сношений Русской православной церкви. Видно, Бог так судил.
Фильм бы