Дмитрий ДАНЬШОВ
ЛЕТОПИСЬ «МЕХАНИКИ»
история развития капитализма
в одной отдельно взятой компании
издание четвертое,
исправленное и дополненное
Летопись «Механики». История развития капитализма в одной отдельно взятой компании.
Страна СССР разваливалась, заводы рушились, но для амбициозных студентов и выпускников Автомеханического и Мясомолочного институтов жизнь только начиналась. Нужно было строить карьеру, зарабатывать деньги, завоевывать этот мир… И у них, молодых и дерзких, имеющих умелые руки, инженерские мозги, запас энтузиазма и сплоченный круг соратников, это получилось.
Книга о тех, кто вырос из студенческих общаг советской Москвы и постепенно создал современное «капиталистическое» производственное предприятие.
«Братству вольных Механиков» посвящается. Содержит нецензурированную лексику.
© Д. И. Даньшов, 2018
© А. А. Сурнин, вёрстка, дизайн,
2018
ПРО БЫТИЁ И БИТИЁ
философско-богословская история московского бомбилы
В студенческие времена испробовал я много различных работ и подработок, в том числе героически трудился частным извозчиком. Сложно сейчас поверить, но тогда занятие это считалось престижным, даже практически элитарным – то есть частный бомбила был на социальном ландшафте Москвы конца восьмидесятых реально крут!
Ну вот, ездил я, такой «реально крутой», на «Москвиче-2140» – и как-то в районе Рогожского вала, непоздним вечером, кажется, в субботу – проголосовали три мужичка. Я тормознул, они вежливо попросили довезти их – одного до начала Ленинского, другого до Гагаринской площади, и последнего из них – до Дмитрия Ульянова. Ну, всё это, в принципе, в одну сторону… «Ребята, – говорю, – за семь рублей довезу, куда скажете!» Ребята с ценой согласились, сели себе чинно все трое сзади – и мы поехали.
Народец был такой… ну, немножечко необычный. Бородатенькие, в клетчатых фланелевых рубашках, в штанах – то есть это не джинсы, не брюки, а именно штаны: такие серые, не сильно глаженые, но опрятные. И рубашки тоже неглаженные, но чистенькие, до верхней пуговки застегнутые (что тоже слегка странновато выглядело). Обращались один к другому исключительно полным именем – то есть там не «Сашка» и «Лешка», а «Александр» и «Алексий».
Проезжая Таганку, мужики спросили, не буду ли я возражать, если они тут, у меня в машине, тихонечко выпьют. Ну, естественно, я возражать не стал: отчего бы «благородным донам» да не выпить?
В качестве выпивки они использовали «Кагор», а в качестве закуски возникли пряники – ну, такие обычные, круглые, советские пряники. Тоже как-то… ну, не совсем обычный комплект – потому что раз уж крепленое вино, то это должен был быть «Кавказ» или «Агдам», по классике жанра, а на закуску… ну, скажем, плавленый сырок или недозрелое яблочко, сорванное с дерева. Так что пряники – это была явная экзотика. Ну ничего, у каждого свой вкус.
Выпивают мужики из горлышка, беседуют – а когда допили, говорят: «А можно мы тут у тебя споем?» – «Мужики, – говорю, – а чего ж нет-то? Спойте!»
И ребята дали! Что-то такое серьезное, на два с половиной голоса, из духовной музыки. Не силён я в классике: что это было, судить не берусь, но что-то такое… патетическое. Пели мужики с душой, настроение у них было хорошее. Одного я высадил в начале Ленинского, чуть за Октябрьской площадью, другого – в районе Гагаринской, а последнего повез дальше по Профсоюзной.
Так вот, если двое первых были ребятки среднего возраста, среднего роста и крепенькие, то последний, Алексей, был высок, субтилен, чуть-чуть сутуловат – ну, в общем, такой донкихотской внешности – а годков ему было около тридцати или даже меньше. И этого «не совсем богатыря» жара, кагор и эмоционально-вокальные усилия доконали окончательно.
Мужик мирно прилег на бочок на заднее сиденье и уснул. Ну, уснул и уснул. Вся троица была явно неагрессивна (я уже догадался, что это лица духовного звания), проблем никаких я с этим человеком не предвидел. Выходя из автомобиля, его товарищи наказывали: «Ты уж смотри, мил-человек: довези нашего товарища в лучшем виде, потому что – видишь? – он у нас устал». Говорю: «Довезу, не беспокойтесь!»
Ну вот, везу… поворачиваю с Профсоюзной на Ульянова – и тут на повороте чувствую, что колесо-то у меня спустило.
Тогда качество резины было не очень, резина была камерная, проколы случались в две недели раз гарантированно. Ну, делать-то что? Человек у меня в машине спит, я докатываюсь до бордюра в начале Дмитрия Ульянова, открываю багажник и начинаю привычную процедуру установки запаски. Про неполноразмерные запаски тогда никто еще и слыхом не слыхивал, так что запаска была самая что ни на есть настоящая, на пяти москвичёвских гайках.
Достаю домкрат – москвичёвский, штатный. Достаточно своеобразная конструкция, прошу заметить. Это такая