– Это не дает права нарушать правила и злоупотреблять доверием клиента, – Даниил достал платочек из кармана брюк и вытер вспотевшее лицо.
– Какие мы правильные! – усмехнулась Мирослава и подумала, как хорошо, что Кристина попросила остаться наедине, прежде чем откровенничать. А то ученый муж в обморок бы упал, узнав всю правду.
– Хорошо, – Мирослава перекинула ногу. – Как же я должна поступить? – спросила она.
Даниил, будто ждал этот вопрос, взгляд оживился.
– А я скажу, – не мешкал он. – Прежде всего, как только ты узнала, что Леонид и Кристина – муж и жена, надо сообщить им обоим о совпадении. Это, во-первых, – он загнул один палец на левой руке. – Во-вторых, – Даниил загнул второй палец, – ты должна была…
– Да ты что! – съехидничала Мирослава. – Есть еще второй пункт?
– Да, есть, – не отступал Даниил, – и второй пункт, и третий…
– Я что, на лекции?
– Читай, что да, коль не знаешь прописных истин.
– Все, – махнула Мирослава рукой, – терпение на исходе. Еще пару слов, и я взорвусь.
– Я обескуражен.
Даниил, вздохнув, отвернулся. Она даже не выслушала его, не дала досказать. Нет, Мирослава – невыносимая. Никаких сомнений. Она слышит только себя и никого другого. Самая умная, видимо. Даниил вспомнил, с каким вниманием слушала его Оксана Валерьевна, когда он вызвался прокомментировать правовой казус клиента, аргументируя собственную точку зрения. И как была благодарна за дельный совет. В те минуты он чувствовал себя настоящим юристом. А с Мирославой он – ничтожество, которому не дают даже слова сказать, будто он – первокурсник, ничего не знающий и не понимающий в юриспруденции. Да, к практике Даниил никогда не имел отношения. Однако он прекрасный теоретик и это дорогого стоит. Те конструкции, которые сложились в его ученой голове за много лет работы, ни один практик не осилит. Он мыслит иначе, не так, как приземленные практики. Но это – плюс, а не минус. Мирослава, как ни крути, на другом уровне мышления, более низком. И как она этого не понимает? А, может, понимает, но не желает признавать? Эх, Даниил так хотел сейчас, именно в эту минуту, продемонстрировать мощь своего интеллекта, доказать этой взбалмошной, самовлюбленной юристке-проказнице, что его мнение имеет вес. Но Мирослава не дослушала, ей неинтересно. А раз так, он слова больше не скажет этой невежде. Хотя можно было искуснее разрешить разногласия Леонида и Кристины, не поступаясь правилами и принципами.
Мирослава и Даниил сидели в тишине минут десять, каждый думал о своем.
Мирослава глянула на часы. Клиент придет с минуты на минуту, а она никак не может договориться с придирчивым адвокатом.
– Даниил, – обратилась она к насупившемуся брюнету, –