И все было забыто… До поры, до времени, разумеется. До той поры, пока Ирина одним осенним днем не получила от него письмо. Он любил появляться из ниоткуда и уходить в никуда, посему она не удивилась, но дрожь на мгновение объяла ее. По началу, Ирина не хотела отвечать на его послания, но Черников не отступал и стал делать это настойчивее. В последнем письме он написал:
«Если я ничем не могу искупить свою вину – скажи, чтобы я умер, и я умру. Я не хочу ничего от тебя, только прощения. Только слова о твоем благополучии. Я не буду тебя более тревожить, но скажи, что ты счастлива, молю, и я исчезну навеки.»
Как любим мы наступать на те же грабли! Как любим угождать в знакомые капканы, которые уже ловили нас неоднократно! Ирина сжалилась над ним и написала. Написала дружеское, легкое послание о том, что у нее все в порядке, и что она сполна прощает ему все его прегрешения. Она и вправду за этот год с небольшим стала более хладнокровной, более расчетливой, она остыла. К нему она испытывала только жалость, а жалость, как известно, худшее, что может чувствовать человек по отношению к другому человеку. Они возобновили дружескую переписку, в которой делились и личными переживаниями, и бытовыми новостями, и даже любовными похождениями. Общение их было столь легкое и доверительное, что Ирина окончательно успокоилась. Однако мысли об их воссоединении, все же, рождались в ее сознании несмотря на то, что это было уже невозможно. Черников действительно ценил ее выше всех, доверял ей больше, чем кому-либо, только она могла найти нужные слова для его успокоения, только она понимала его настроение, его тревоги, его мысли. Разумеется, он не планировал ее отпускать, она была больше чем просто дорога ему.
Время тянулось, Ирина симпатизировала многим молодым людям, к Михаилу обращалась за советами и помощью, он поддерживал ее и постоянно повторял, «что она достойна лучшего». Так продолжалось достаточно долго, но однажды кое-что, или проще сказать «все» изменилось. Все началось зимой текущего года. Их переписки стали более теплыми, более душевными, у обоих в сердцах закралось глубочайшее сомнение в невозможности возобновить все, что они не сумели сберечь. Он говорил ей о том, что его отношения с танцовщицей не ладятся, что он холодеет к ней, Ирина же в душе радовалась этому факту, хотя и советовала ему не рубить с плеча и подождать, когда все образуется. Весной им довелось встретиться. Он прибыл к Ирине тайно и излил все свои чувства. Ее сердце, как не сложно догадаться, не выдержало – в конце концов, лишь его одного она любила все эти долгие пять лет, и в тайне ждала его. Они говорили о самом важном, плакали, топили боль дней друг без друга в нежных объятьях. Михаил оставил «юную танцовщицу» и был готов жениться на Ирине. Он направился прямиком к ее отцу. Бог знает, как он уцелел, а еще более любопытно, как он убедил того в своей любви к его дочери и выудил