– Здорово! – сказал Гаумата. – У нас в деревне тоже был предсказатель, но ему обычно дарили кто лепешку, кто миску молока. Вот, значит, какая жизнь здесь в городе. Не то, что у нас.
– И скоро ты станешь предсказателем? – поинтересовался Фраорт.
– Не знаю, сначала мне надо выучить имена всех богов и дэвов, молитвы, гимны. А еще научиться гадать по- всякому: и на печени, и на песке, и на шкуре у козы. А это знаешь, как трудно! Одних только пятен на печени ягненка, все равно, что листьев на дереве! И нужно наизусть знать, что какое пятно означает. А еще, читать на всяких древних языках, и знать старинные сказания. Но зато потом, когда я стану предсказателем, разбогатею и буду ездить в золотой карете, есть на золотой посуде и спать на пуховых перинах!
Гаумата с завистью посмотрел на своего нового приятеля. Ему тоже захотелось стать предсказателем.
* * *
К Хашдайе приходило и приезжало много всякого народу. Бывали у него и богатые, и бедные, и, даже вельможи из царского дворца, причем, не только больные. Фраорт любил наблюдать за ними.
– Что, интересно? – спросил его как-то Набу, подметая двор.
– Конечно. А зачем им всем нужен Хашдайя? Он ведь лекарь, а эти люди здоровы.
– Не знаю. Спроси у Хаема. Он в этих делах лучше меня разбирается.
Египтянин сидел под навесом со списком в руках. В его обязанности входило пополнение запасов лекарств. Каждую неделю Хаем составлял список того, что истрачено и того, что им может понадобиться. Услышав вопрос Фраорта, он отложил в сторону папирус и с наслаждением потянулся.
– Это верно, Хашдайя – не просто лекарь. Он еще и будущее умеет предсказывать. Каждому хочется узнать, что ждет его впереди. Говорят, наш царь собирается воевать то ли против египтян, то ли против скифов. Люди хотят узнать останутся ли в живых, или погибнут от вражьего меча.
– Скифы? Это те, что напали на нашу деревню?
– Может быть, – сказал египтянин, уже наслышанный о трагической участи семьи Фраорта. – Хотя, их ведь тьма-тьмущая этих кочевников! Расселились по всему белу свету, точно муравьи. Я ведь тоже от них пострадал. Когда-то и у меня была семья, свой дом, хозяйство. Я служил писцом у купца, который торговал тканями. Возил с караванами шелк из Китая.
– Я слышал про этот Китай, – вмешался Набу, подойдя к ним. – Говорят, эта страна очень далеко отсюда. Купеческому каравану нужен чуть ли не целый год, чтобы туда добраться.
– Это так. А люди там все, как один, маленького роста, узкоглазые и желтые, как лимон. И очень умные. Столько всего знают, что нам и не снилось! А пишут они не на коже или папирусе, а на бумаге.
– Что такое бумага? – заинтересованно спросил Фраорт.
– Это такой тонкий материал, очень похожий на шелк. Пишут на ней кисточкой.