Тут были и одетый более светски, чем его брат стратиг Лев Фока, и брат Марии Склирины – Варда Склир. Рядом со Склиром ехал Иоанн Куркуас, по прозвищу Цимисхий, который надел поверх шелковых одеяний свою горящую на солнце кирасу. Никакого головного убора он не носил, открывая всем на обозрение копну длинных, пышных рыжих волос. Ван намывал их лимонной водой, пока они не встопорщились, как львиная грива.
А еще там были владетельные князья-ишханы Багратуни из провинции Тао-Кларджети, иначе называемой царством Картли или Верхней Иверией. Они приехали на церемонию из своей столицы – Артвина , чаще именуемой по-арабски Артануджи. Возглавлял их делегацию царь картвелов Смбат Ивирский – бдешх Арийстана, что соответствовало латинскому титулу герцог или греческому титулу дука. Смбат был так же удостоен высокого византийского титула курапалат. И хотя титул начальника охраны царского дворца был скорее данью традиции, чем его непосредственной обязанностью, курапалат Смбат ежегодно получал из казны соответствующее денежное содержание – рогу. А все потому, что храбрые горцы из армянских провинций Тайка и Гугарка по-прежнему составляли большинство гвардейцев дворцовой стражи. Смбат был одет в персидский шелковый халат. Голову его венчал тюрбан, какой носили в халифате.
Рядом с ним по-родственному ехали соседи, представители младшей ветви Багратуни из рода Торников. Это были выросшие в Византии братья, стратиги фемы Македония, Лев с Николаем и с ними сам глава рода танутер Ашот, ишхан армянской провинции Тарон.
Первой на храмовую площадь вышла кавалькада жениха. Их встречал распорядитель дворцового церемониала препозит Иосиф с командой палатинов. По команде препозита, Роман и его свита спешились. Подбежавшие палатины перехватили коней под узду и быстро увели их с площади в сторону конюшен располагавшихся позади храма.
Удостоверившись, что все стоят на своих оговоренных церемониалом местах, препозит Иосиф протрубил в дудку. Палатин во главе колонны величаво и торжественно поплыл вперед, задавая скорость остальным. Под приветственные крики толпы жених и его свита направились в сторону распахнутых ворот Святой Софии.
Великолепные барельефы этих ворот были свидетелями бесчисленных торжеств. Венчания на царство и свадебные церемонии. Божественные литургии. В менее торжественные дни тут проходили заседания религиозных судов. Такой неуклюжий снаружи, храм был настолько светлым, изящным и пропорциональным внутри, что выглядел почти невесомым. Он поражал воображение. Изнутри храм по случаю торжества был освещен тысячью свечей.
Роман бывал здесь не раз. Но великолепие храма, торжественная обстановка, сотни глаз следящих за каждым его движением заворожили его так, что он на миг остановился.
Посреди центрального зала, хрисотриклина, размещалась круглая площадка для вознесения молитв и проповедей. Над ней невесомо парил купол,