Сегодня это кажется смешным, но в Англии XVIII в. на судейские должности порой назначались и вовсе неграмотные люди. Проработав несколько лет судьей, в 1752 г. Филдинг с присущей ему иронией напишет: «Признаюсь, я всегда склонен был думать, что профессия мирового судьи требует некоторого знания законов… однако мистер Трэшер (судья) в жизни своей не прочел ни одной буквы из кодекса». Зачем подобным типам было заглядывать в законы, если они даже сами не собирались их соблюдать?!
Не лучше обстояло дело и с чиновниками рангом пониже. Констеблей в подчинении у судьи Вестминстера было чрезвычайно мало, а силы имевшихся были направлены на постоянное поддержание общественного порядка. К тому же Генри Филдинг вскоре понял, что из 80 констеблей, которые вместе с должностью судьи достались ему от предшественника, доверять можно лишь шестерым. Должности тюремщиков, шерифов и судебных приставов считались «доходными» и покупались на всю жизнь. Занимавшие их люди, естественно, старались возместить свои издержки и налагали штрафы на всех, кто попадался под руку. К сожалению, до конца эту «традицию» не удается изжить и по сей день.
Среди блюстителей порядка в Лондоне были еще ночные караульные. «Ветхие инвалиды» – так называл их Филдинг. За один шиллинг они от зари до зари бродили по улицам с фонарем, еле-еле волоча за собой дубинку. Все остальное время они проводили в кабаках.
В помощниках у судей также ходили осведомители. Как позже понял Филдинг, многие из них, выдавая мелких воришек, прикрывали крупную рыбу преступного мира.
Бытовые условия, в которых приходилось работать Филдингу, тоже впечатляли. Вот что об этом пишет Пэт Роджерс: «Он (Филдинг) проводит долгие часы в седле или в продуваемых всеми ветрами тряских дилижансах. Его ночлег не всегда достаточно удобен, а дни проходят в тесноте судов, где присяжные, адвокаты и судьи рискуют подцепить от заключенных грозный сыпняк (разновидность тифа)».
В таких условиях Филдинг взялся за наведение порядка в округе. На протяжении первого месяца судейской практики он разбирал дела мелкого пошиба, в основном воровство одежды, а однажды – кражу железной кочерги и метлы. Но вскоре Филдинг понял, что, утонув в этой мелочевке, он так и не решит более глобальных задач. И потому со всей решительностью приступил к реформе полицейской системы. Помогал ему в этом отличный служака – главный констебль Холбонс Сондерш Уэлш. Положиться как на себя Филдинг мог и на клерка Джошуа Брогдена, работавшего еще с прежним судьей.
Генри Филдинг осознавал главное: законность в округе не удастся восстановить до тех пор, пока не будет покончено с организованной преступностью.
Для борьбы с этим страшным