Пожар. Иероним Ясинский

– вам нужно для них пожить.

      – Неправда, шесть человек у вас, а не у меня.

      – Ванька ваш сын? – спрашивает Сергей Иванович.

      – То-то и есть, что Ванька ваш сын.

      – Неужели мой сын?

      – В таком случае, позвольте вас спросить, Сергей Иванович, – с странной и, по-видимому, непоколебимо логической последовательностью вопрошает покойный Зозуленко: – Почем вы продаете масло и сколько у вас в погребах всех яиц? Я уверен, что у вас около миллиона яиц. Домните, когда вы были студентом, у вас была радикальная точка зрения на все это?..

      Зозуленко смеется, встает и, прихрамывая, почти приседая до самого пола, быстро и развязно выходит из управы. Сергей Иванович с недоумением и тайным страхом смотрит ему вслед и вдруг догадывается, что Зозуленко намерен поджечь его сено. Он бежит за ним и в ужасе кричит: «Держи его, лови его!» Но Зозуленко все чаще и чаще хромает, и хитрый торжествующий смех вырывается-по временам из его груди. Сергей Иванович выбился из сил, упал и, обливаясь холодным потом, проснулся.

      Солнце поднялось уже высоко. Сергей Иванович полежал на спине, хотел отстранить сучок, надавивший ему правую половину головы и, машинально протянув к нему руку, не нашел никакого сучка. Он подумал, что это представилось ему спросонья, вскочил, зевнул и произнес, держась рукой за лоб:

      – А что, Семен, не поедем ли мы домой?

      – А стрелять не хотите больше?

      – Нет, не хочу. Тебе, Семен, снятся сны? Днем снятся?

      – Зачем? Бог милостив.

      Сергей Иванович рассмеялся. Во время смеха боль в голове стала приметнее.

      – Да, да, запоздали мы с сеном, – озабоченно произнес Сергей Иванович, как бы в пояснение виденного им во сне происшествия.

      К обеду он возвратился в город. Жена спросила его:

      – Как ты себя чувствуешь?

      – Да, пожалуй, лучше, – ответил он.

      – Ну и слава богу. А я масло продала.

      – Почем?

      – По тридцать две копейки.

      Сергей Иванович улыбнулся и взял жену за ее жирный, двухъярусный подбородок.

      – Ты у меня молодец! – сказал он, окидывая взглядом пышные формы своей подруги, одетой теперь в широкую ситцевую блузу. – Из управы не присылали?