Ришагар кивнула.
«Вершитель Селендис захочет поговорить с тобой. И с тобой, Корлендир, – добавила она, включая в разговор другого протосса. – После того как она встретится со всеми вами, вы сможете уйти».
«И куда же? – Корлендир был зол. – Это не наш дом. Наш дом лежит в дымящихся руинах, наводненный зергами. А мы сидим здесь и ничего не предпринимаем».
«Вершитель Селендис тоже страстно желает вернуть наш родной мир, – кивнула Ришагар, и ее спокойствие резко контрастировало с возбуждением Корлендира. – Как только она получит всю информацию, они с иерархом решат, как лучше всего поступить. Но, по правде говоря, теперь твой дом здесь, Корлендир, так же, как и мой. Темные тамплиеры сделали все, что могли, чтобы тепло принять нас».
Лишь из-за того, что Вартанил буквально только что был связан с Ришагар в Кхале, он сумел ощутить легкое сомнение. Мысленно обращаясь только к ней, он спросил:
«Значит, здесь, на Шакурасе, есть какие-то сложности?»
«Лишь то, что вполне ожидаемо. Древняя неприязнь не может исчезнуть за один день, или год, или даже четыре года. Но большинство из нас прикладывает все усилия, чтобы восстановить былое родство».
Вартанил понимал. Подобное разделение очень глубоко. Он видел у врат одного из темных тамплиеров по имени Разтурул. В отличие от большинства протоссов Айура, Вартанил многие годы знал лишь касание разумов, но не душ. Он был отрезан от Кхалы «Солнечной каплей». В некотором смысле, разжигая ненависть к темным тамплиерам среди Сотворенных, Улрезаж в действительности стремился превратить тех, кто оказался под его контролем, в подобие собратьев-изгнанников.
«Все это… очень сложно», – сказал Вартанил в конце концов. Ришагар прикрыла глаза. Он ощутил теплоту ее радости; и разделил. Но рядом с ними безмолвно сидел Корлендир, все еще сердитый и весьма озадаченный.
Как только Ришагар ушла, в зал к выжившим зашла вершитель. Корлендир все никак не мог свыкнуться с мыслью, что руководящий пост, некогда принадлежащий Тассадару, теперь занимает женщина. Совсем как Рашжагал, покойный матриарх, что многие столетия руководила темными тамплиерами. Среди темных женщины с высокими должностями не так уж и редки – об этом Корлендир уже знал. Но не привык к подобному. Женщины никогда не входили в состав Конклава, да и среди тамплиеров попадались нечасто. Смотреть на нового вершителя – сильную, в прекрасных сияющих доспехах женщину, – чувствовать на себе ее пристальный взгляд было непросто.
С неохотой Корлендир последовал за ней и вновь вошел в Кхалу. Он был измучен как физической, так и ментальной детоксикацией, поэтому войти в Кхалу в сопровождении Селендис, столь сильной духом, оказалось скорее неприятным ощущением, чем умиротворяющим; скорее нервирующим, нежели успокаивающим. Несмотря на это, ее радость от того, что он спасся, была искренней, как и беспокойство за терранов.
Значит,