Боже, какой он высокий. Конечно, я тоже не малышка, но сейчас, с моего угла зрения, он кажется огромным. Дерик проводит ладонью по своим вьющимся волосам и двигает шеей.
Он же не начнёт раздеваться, да? Музыки нет? Хотя…
– Врач сказал, что у тебя сотрясение, и тебе нужен постельный режим два дня. Один день ты проспала, значит, я жду ещё один, а потом… – замолкая, Дерик оборачивается.
– Нельзя так поступать, ты в курсе? Говоришь и потом прекращаешь говорить. Это не работает со мной, я стойка к мужским заигрываниям. И если уж ты хочешь меня напугать, то разденься. Это меня напугает больше всего. Хотя нет… смотреть не на что. Были и получше, чем ты. Поэтому выкладывай, что ты хочешь, и воду подай. У меня во рту словно мышь сдохла.
Хоть голова и начинает болеть с новой силой, но я не подам вида. Достаточно, что меня украли и обворовали. Хватит с меня приключений. Хочу домой. Хочу в свой стабильный, обычный мир, где ничего странного не случается.
– На столе суп и вода. И также там лежит таблетка. Прими её, избавь всех нас от своего присутствия хотя бы ещё на один день, Джина. Прислуга для тебя под запретом. Завтра я вернусь, и лучше тебе спать, иначе…
– Опять? Снова это твоё многоточие. Меня это раздражает. Нормально говори что хочешь, – возмущённо повышаю голос, и он отдаётся в каждом уголке головы.
– Лучше тебе не знать, что я имею в виду под многоточием, Джина. Лучше не знать.
Наблюдаю за тем, как Дерик проходит через всю огромную комнату и скрывается за дверью.
Нет, он ей специально хлопает так, что удар отдаётся в моей страдальческой голове. Затем я слышу поворот ключа. Чёрт.
Сижу ещё немного, прижавшись к изголовью кровати и сжимая пальцами одеяло, чтобы убедиться, что он ушёл с концами. Так, надо действовать. Головная боль ничто по сравнению с моими воспоминаниями. И когда я уже научусь закрывать свой рот? Что со мной не так? В воде здесь, что ли, какой-то наркотик, раз мне хочется постоянно отвечать этому кретину и выставлять себя ещё большей дурой, чем меня считают?
Откидывая одеяло, озадаченно смотрю на шёлковую сорочку с гипюровыми вставками. Так, это не моё. Трусики мои. Это хорошо. Но остальное не моё. Где мой бюстгальтер? Где мои джинсы? Где моя блузка? Боже, снова ограбили, но теперь я знаю, чьих это рук дело. Дерика.
– Он что, раздевал меня? Извращенец, я знала, что он абсолютный извращенец. Это ж надо. Облапал меня себе в радость, пока я отходила от дружелюбного удара по голове. Высокомерная макака, – бурчу, осторожно садясь на кровати.
Ноги, как ватные, и дрожат. Я едва могу встать, схватившись за тумбочку. Всё кружится, вертится перед глазами, и я падаю обратно на кровать. Чёрт. Кто-то хорошо приложился к моей голове.
С третьей попытки я уже могу стоять, немного покачиваясь. Уже лучше. Медленно