После второго бокала разговор пошёл веселее. Сердце Иванова растопила лёгкая, непринуждённая обстановка, красивая молодая женщина, сидящая рядом. Музыка вместе с общим застольем становилась громче. Из колонок звучали песни на русском и кавказских языках. Их чередование, словно смесь фруктового южного вина, добавляло своеобразный аромат рано наступившему черноморскому вечеру.
– Настя, тебе здесь нравится? – решил сразу перейти с ней на «ты» Николай.
– Классно! – улыбнувшись, она просто и весело посмотрела ему в глаза.
Похоже, что этот быстрый переход на «ты» нисколько её не смутил. Вызов был принят. И они тут же без дальнейших стеснений заговорили между собой, словно давно знакомые люди.
С каждой новой минутой застолье набирало силу. За очередным анекдотом Владимира Захаровича из колонок грянула лезгинка. И все гости вместе с хозяевами вышли на площадку танцевать. Особенно в танце выделялся Мурат. Он двигался легко, как по воздух: взад-вперёд, по кругу, резко жестикулируя руками, подзадоривая всех мужчин, участников этого языческого пляса. Быстрота, темперамент, требующие большой силы и ловкости от мужчин, в лезгинке контрастировали с женской плавностью движений, изяществом тела.
Мужчины орлами кружили возле своих грациозных «лебедей». Взгляды их становились горячими, жгучими, притягивающими. Эх, разгулялась нынче кровушка, застучала в седеющих висках!
Закончился танец. Хозяин вновь пригласил всех к столу. Настя взяла Николая за руку и попросила много не наливать, мол, вино и танцы ей уже достаточно вскружили голову.
– Разрешите сказать тост, – поднялся Мурат. – У нас сегодня действительно собралась прекрасная компания. В связи с этим предлагаю выпить, друзья, за то, чтобы любовь у каждого из нас была велика, как Кавказские горы, чтобы счастье сверкало, как река, что течет с их вершин, и здоровье было крепкое, как деревья, растущие рядом с ними!
– Ура! Браво! – под звон бокалов взорвались радостные возгласы.
Ещё долго продолжался этот великолепный вечер. Уже на бездонно чёрном небосводе горели яркие звёзды, а расходиться никто не собирался. Всё так же гремела музыка, танцы сменялись тостами, анекдотами, смехом. Николай легко, свободно общался и танцевал с Настей, всё чаще и чаще соприкасаясь с ней. И, что интересно, им обоим это нравилось. Но вот Владимир Захарович взглянул на свои