Меня позвали…
* * *
Я не заметил, как она стала мне близка. Какое-то время я не мог ее видеть, но мог слышать. Вместе с голосом в палату входил едва уловимый запах женщины, как я понял позже и надежно утвердил где-то в себе – ее запах. Вместо благодарностей теперь звучали ободряющие разговоры, рассказы о том о сем.
Может, дело было в том, что тогда я был свободен? Какие-то прежние отношения не хотелось вспоминать и казалось: вот оно, то самое. От этих мыслей бабочки порхали в животе. И не только.
Что я узнал о ней? Учит детей в школе. Пишет стихи. Предложили опубликоваться в центральной газете. Заметили. Дали такую же премию, как и мне. Решила свести личные счеты с благодетелем и устроила скандал. Не понимает, почему отпустили (для меня-то его милосердие не в новинку). Я тоже не понимаю. Смех.
Вначале она неуверенно касалась моей руки, потому начинала встречу с рукопожатия. Наконец, и я взял ее за руку.
Глаза мне спасли, только зрение сильно село. Выписали очки (и они мне идут).
Мы стали встречаться после больницы. Ходили в кино, гуляли. И тут моя карьера пошла в гору: предложили заведование кафедрой, и я не отказался, хотя должность была, как говорили, расстрельная, в свете грядущей аккредитации.
Ее любовь стала, если можно так выразиться, моей отдушиной. Голова шла кругом от нагрузки и проблем. И где-нибудь в середине недели или в воскресенье я заваливался к ней совсем обессилевший, отрывал ее от тетрадок и проводил ладонью под футболкой – по позвоночнику вверх и вниз. Как художник, я прорисовывал контуры ее тела вначале пальцами, затем губами. Она была хрупка, как соломинка, но в ней билось значительно больше, чем мог себе представить Паскаль, – мыслей, чувств, страсти, красоты.
* * *
Он лежал рядом, и меня накрывали привычные мысли….
Вот он патриот, а я либералка. Он говорит, что власть дала ему все: образование, работу, карьеру, гранты. У него нет причин не доверять ей. Он считает, что те, кто не приспособился, сам виноват. Вокруг одни враги, а Россия сосредоточивается. Есть ли какая-нибудь страна, которая по-настоящему демократична? Идет раздел ресурсов. И Россия – лакомый кусочек…
Экономика должна быть экономной. Кто заявку лучше оформил – того и грант. Человек человеку волк. Выживает сильнейший. Нужно уметь работать и зарабатывать. Закончилось время слабых – настало время активных и эффективных. Естественный отбор…
На каждый его тезис у меня находился антитезис. Бумаги, а не дело. Коррупция, а не развитие. Изоляция, а не сотрудничество. Война, а не культура. Лозунги, а не репутация. Фальшивые показатели, а не живой человек. Отсутствие смысла…
И поначалу это были жаркие споры. Но, как известно, у влюбленных любые споры заканчиваются одним. Я ждала этих сред, этих воскресений, чтобы спорить и любить, спорить