Я не успел ничего ответить, как он вскочил в сани и помчался дальше.
«Сведения чрезвычайно важные. Я должен их сообщить немедленно», – решил я и, несмотря на поздний час, направился прямо в губчека.
Корякова не было. Он где-то на операции, иначе говоря, производил обыск и арест. Я решил пойти к самому начальнику секретно-оперативной части ЧК Хромцову и доложить обо всем.
– Войдите! – ответил голос на мой стук в дверь. Я вошел. Большая комната. На полу ковры. У стены за громадным письменным столом сидит Хромцов. Лет под сорок, с бритым полукруглым лицом, хитро бегающими зеленоватыми глазками. Стриженая голова с лысиной. Перед ним на столе куча бумаг. Настольная лампа, пара револьверов и колбаса с хлебом. На стене за его спиной висят несколько нагаек. Это и был Хромцов, одно имя которого наводило ужас на арестованных в губчека.
– В чем дело, товарищ? – обратился он ко мне, одновременно уплетая колбасу.
Настроение у него, как видно, было хорошее. Я ему рассказал подробно о своей встрече и о готовившемся съезде контрреволюционеров.
– Хорошо, до завтра времени еще хватит разделаться с этой бандой. Доложите завтра утром Корякову, и он примет меры, – сказал он и, поднявшись, направился к шкафчику у стены.
Я, считая разговор законченным, повернулся и пошел к дверям.
– Подожди! – окрикнул меня Хромцов, открывая шкафчик. – Хочешь выпить? – спросил он меня, доставая из шкафа бутылку со спиртом.
Я согласился. Хромцов налил чайный стакан и залпом выпил. Наполнив вторично, он передал мне. Я не пил долгое время, кроме того, в этот день я был голоден. Спирт ударил мне в голову; я зашатался.
– Что, слаб ты, я вижу, по этой части? – сказал Хромцов, ухмыляясь. – На, закуси, пройдет.
И он мне передал хлеба и колбасы.
Я вышел из ЧК поздно. Лунная, морозная январская ночь. Снег хрустел мягко под валенками, а выпитый спирт разливал теплоту по всему телу. На душе также хорошо. Я выполнил долг коммуниста-революционера. Я раскрыл контрреволюционный заговор.
На следующее утро я пришел на службу с приготовленным подробным рапортом о вчерашних похождениях. Не успел я открыть дверь комнаты № 8, как дружный хохот встретил меня. Не понимая, в чем дело, я обвел взглядом комнату, и – о ужас! – за столом напротив Корякова сидел мой таинственный «организатор съезда» и усмехался.
– Вот, познакомься, – продолжая смеяться, обратился ко мне Коряков. – Это мой другой помощник по секретной агентуре. Видишь ли, мы просто организовали всю эту историю, чтобы посмотреть, как ты будешь держаться и чем вообще дышишь. А теперь давай примемся взаправду за работу по борьбе с контрреволюцией.
Так проверяли и проверяют преданность молодых чекистов.
Агентурное дело «Люся»
На окраине города Екатеринбурга большой участок земли, обнесенный высокой древней стеной. Внутри ограды несколько старых и новых крепких построек и