– Мисс Пейн, мистера Холда, действительно, нет на месте, он на встрече, и нам дано распоряжение ни при каких условиях не впускать вас даже в здание.
Значит, так, да? Ладно. Хорошо, я это заслужила. Но не уступлю.
– Но я уже здесь. И если вы сейчас же не пойдёте мне на уступки, я закачу такой скандал, который вам и не снился. Я начну орать, кричать и рассказывать обо всём, что знаю об этом человеке. Я не уйду отсюда, пока не получу своё. Я хочу передать конверт для него. И если вы сейчас же не выполните мою, очень невинную, просьбу, то вряд ли останетесь работать здесь завтра после того, что я выкину. Я ясно выразилась? – Под конец своей речи дарю им милую улыбку и ударяю конвертом по стойке.
– Предельно ясно, мисс Пейн. Хорошо, мы передадим, – у меня забирают конверт, и я довольно улыбаюсь.
– Отлично. Спасибо, и он всё равно вас уволит. Вы меня бесите, когда смотрите на него, – пожимая плечами, уверенно направляюсь к выходу.
А теперь мне придётся ждать. Наверное, очень долго ждать, пока Николас не прочтёт всё, что я для него подготовила. Надеюсь, что его слова не были лживыми, и он до сих пор любит меня.
Еду на курсы, а потом домой, постоянно проверяя телефон. В конверт я положила и карточку от его квартиры, чтобы он или вернул мне её, или забрал навсегда. Это решающий момент. И я безумно нервничаю.
Три дня от Николаса нет никаких известий, кроме статьи в газете, о том, что он расширяет свою корпорацию и открывает новые офисы, в которые приглашает на работу студентов и новых сотрудников. Меня бесит, что он с воодушевлением занимается делами в то время, когда я чуть ли не визжу от воспалённых нервов. Он специально наказывает меня, я вот в этом уверенна.
На пятый день моего уже ненормального психического состояния, когда я даже не могу ни с кем прилично говорить; огрызаюсь и опасаюсь сделать ещё хуже наши отношения с Сарой, от которой я скрываюсь, а Амалия постоянно пишет мне, куда они собираются и приглашают меня, раздаётся звонок в дверь.
Подскакиваю с места, бросая тесто для пиццы, и несусь к двери. Распахиваю её и весь мой энтузиазм сдувается.
– Очень мило, Мишель, что при виде меня ты выглядишь так, словно лимон съела, – хмыкает Марк.
– Я ждала другого человека, – бурчу, пропуская его в квартиру. – С чем пожаловал?
– С возмущениями. С огромными возмущениями, Мишель, – зло шипит он, бросая портфель на диван.
– Что не так? – Удивляюсь я, возвращаясь к приготовлению теста.
– Что не так? Я говорил тебе, чтобы ты не использовала Дастина в своих играх, чтобы заставить Николаса Холда ревновать? Говорил? – Он ударяет руками по столешнице кухонного островка.
– Я и не использовала. Я сравнивала свои ощущения и попросила прощения у Дастина. Он мне больше не звонил, как и я ему. И при чём здесь Николас Холд, Марк? Его даже в городе, видимо, нет, – недоумённо смотрю на Марка.
– А вот