– В таком случае, мистер Перкинс, расскажите нам, что произошло. С самого начала.
– Что ж, – согласился Перкинс, – если вам угодно с начала, то с него я и начну. По расписанию мы должны были отправиться с вокзала Сеалда прошлой ночью в час тридцать, но поезд задержали примерно на полтора часа, поэтому, когда мы наконец тронулись, было уже больше трех. Первый час дороги или около того все шло как обычно. Потом, когда мы были на этом месте, кто-то дернул за сигнальный шнур. Конечно же, машинист тут же остановил состав. Я пошел по вагонам, чтобы выяснить, что случилось. Прямо вам скажу: нечасто такое бывает, чтобы кто-то дергал за шнур в ночном поезде. Проблемы начались, когда я добрался до пассажирского вагона второго класса. Вдруг встали какие-то два индийца – такие, приличного вида, в костюмах. Один нацелил мне в голову пистолет и приказал лечь лицом в пол. Само собой, я послушался. Некоторые пассажиры запаниковали, но один из этих двоих крикнул что-то на бенгали и заставил их замолчать. Мне с пола почти ничего не было видно, но я уверен, что второй из них тогда ушел из вагона. Где-то через минуту я услышал голоса снизу, с путей, – местные, и довольно много, так я понял по звуку. Там, снаружи, творилась какая-то суета. Я думал, что они пойдут по купе, грабя пассажиров, но нет, не пошли. Даже в вагон первого класса. Машинист говорит, они просто поставили по человеку в каждый вагон и двоих – вперед, в локомотив, а остальные двинулись сюда, в хвост поезда.
– И что было дальше?
Перкинс пожал плечами:
– Точно не знаю. Этот негодяй держал меня на полу. И все время я слышал крики со стороны хвоста. Наконец – похоже, было почти пять – раздался крик, и декойт, державший меня на мушке, вдруг ушел. Я думал, он вернется с группой своих дружков, но ничего такого не случилось. Он будто растворился – и он, и все остальные.
– И что вы сделали тогда?
– Я ничего не делал, пока машинист с помощником не пришли меня искать. Откуда мне было знать, что эти негодяи исчезли? А потом я вышел из вагона с Эвансом – это машинист. Знаете, настоящий англичанин. Говорит, из самого Лондона. Водит сорок третий поезд уже почти двадцать лет. Я уточнил у него, точно ли преступники убежали, и после отправился по купе – проверял все по очереди. Несколько английских леди в первом классе были страшно напуганы, но никто не пострадал. Я прошел весь состав до самого вагона охраны – и только тогда увидел тело юного Пала, – он указал в сторону железнодорожного полотна, на завернутый в простыню труп.
– Его звали Пал?
Перкинс торжественно кивнул:
– Хайрен Пал.
Я огляделся. Вагон был разделен пополам проволочной решеткой с дверью, позволяющей перемещаться между двумя половинами. По нашу сторону решетки стоял небольшой письменный стол, заваленный какими-то бумагами. Рядом валялись опрокинутый стул, разбитая керосиновая лампа и несколько листков, упавших со стола и угодивших в лужу застывающей крови. С той стороны решетки лежало около дюжины тяжелых с виду джутовых мешков и стояли