На улицах зажигали фонари. Сначала они светились оранжевым, затем разгорались до ярко-белого. Государственные учреждения и торговые дома закрывались. Офисные здания выплескивали потоки чиновников и боксвалла[29] в вечерний сумрак. Я шел обратно на Лал-базар по тротуарам, забитым клерками, которые толклись в полумраке, пытаясь отвоевать себе место в трамвае и уехать домой.
В особняке на Лал-базаре желтые лучи пробивались сквозь щели в ставнях на окнах. У меня на столе лежала записка от Несокрушима. Я позвонил в «яму» и через дежурного по отделению передал, чтобы он зашел ко мне. Пару минут спустя сержант уже постучал в дверь кабинета, вошел, отдал честь и замер по стойке смирно, как огромный оловянный солдатик.
– Мы тут не на плацу, Несокрушим, – заметил я.
– Сэр?
– Вольно, сержант. Не обязательно отдавать честь всякий раз, когда вы входите в кабинет.
Бедный малый наморщил лоб.
– Да, сэр. Простите, сэр. Я хотел рассказать вам последние новости. По вашему приказу я распорядился выставить в морге охрану. Теперь к телу имеют доступ только уполномоченные лица.
– Отлично, – одобрил я. – Что со вскрытием?
– Вскрытие назначено на завтра, сэр, на вторую половину дня. У них всего один судебно-медицинский эксперт. Он уверял, что очередь из трупов скопилась на несколько недель вперед, но я объяснил, насколько срочное и щекотливое у нас дело, и со всей возможной настойчивостью попросил, чтобы он сделал для нас исключение. Он выслушал мою просьбу без особой радости, но согласился найти время в завтрашнем расписании.
– Наверное, вы были очень убедительны.
– Я, кажется, несколько раз упомянул имя комиссара. Вероятно, это сыграло некоторую роль.
– Ну разумеется, – ответил я, невольно восхитившись. – Я и забыл, что вы с комиссаром теперь закадычные друзья. Что дальше?
– Младший инспектор Дигби вас искал некоторое время назад, сэр. Я сообщил ему, что вы поехали в «Дом писателей» поговорить с секретарем Маколи. Он сказал, что его дело к вам может подождать до утра.
– Не знаете, что ему было нужно?
– Думаю, у него есть зацепка.
Эта новость меня встряхнула. Каждый раз, когда кто-то из коллег находил зацепку, я испытывал несколько противоречивое чувство – азартное ожидание, что дело сдвинется с мертвой точки, однако с легким привкусом досады, что кто-то оказался успешнее меня самого. Я это списываю на дух соперничества, свойственный мне от природы. На него – и на определенное чувство неуверенности.
– Если у него есть зацепка, ему следовало подождать и рассказать мне все сегодня или хотя бы оставить записку. Где он сейчас?
Сержант пожал плечами:
– Не знаю, сэр.
– Хорошо. Завтра поговорю с ним первым делом, – решил я. – А потом нам предстоит предпринять целую кучу шагов. Я хотел бы повидаться с мистером Джеймсом Бьюкеном. Посмотрите, не удастся ли выяснить, где он находится,