– Война?! Боже мой, опять будем убивать друг друга, – простонала Ксения. Она, как и все женщины на земле, за исключением ущербных на голову, войну недолюбливала, ибо какой жене и матери понравится отправлять на смерть мужей и сыновей.
– Не с большевиками, успокойся – они заняты мировой революцией, им сейчас не до нас, в Берлине парад проводят!
Губы Деникина сжались в злую гримасу. Только недавно он понял, что все перемены, прошедшие с марта, оказались наилучшим выходом из положения. И хотя сердце многого не принимало потому, что перемирие с большевиками он рассматривал как сделку с бесами, но разум постоянно говорил, что, перед тем как начать войну снова, нужна передышка.
«А ведь мы Россию заново собирать начали, потихоньку. И даже больше», – быстро пронеслась в голове мысль, и тут Антон Иванович, углубившийся в размышления, почувствовал, что ладонь жены теребит его за плечо, требовательно и настойчиво.
– Антон, ты задумался. С кем война-то будет?
– Я думаю с Румынией, – тихо произнес Деникин, и Ксения понятливо кивнула – секреты своего мужа она тщательно хранила, но и генерал редко разговаривал о служебных делах дома.
– И очень скоро…
Новороссийск
– Я капитан Ермаков, – Фомин сделал шаг вперед, – позвольте осведомиться, чему обязан, господин капитан второго ранга?
– Мне приказано немедленно доставить вас в Одессу…
– Кем приказано?
Слова непроизвольно вырвались у оторопевшего от такого удивительного заявления танкиста.
– Адмиралом Колчаком, – резанул моряк с высокомерной снисходительностью во взоре, протянув плотный картонный пакет. – И вручить вам лично в руки радиограмму, господин капитан.
– От кого?! – изумился Фомин, и от растерянности совсем глупо спросил: – От адмирала? А там что…
– От его величества, – выделяя каждое слово, произнес моряк, смотря на Фомина как на умалишенного. – Адмиралы танками не командуют. А шифровальщики обязаны всегда запечатывать повеления его императорского величества! Мне приказано лишь вручить вам в руки лично. Прошу расписаться, господин капитан!
Семен Федотович надорвал запечатанный конверт, машинально расписался на нем и вытащил тонкий листок. Руки затряслись, когда он его развернул. Твердым почерком шифровальщика были тщательно выведены буквы – «Генерал Арчегов тяжело ранен в голову. МИХАИЛ».
Далее шло привычное «с подлинным верно», но вот подпись под ним несказанно удивила – «адмирал Колчак». Он прочитал послание еще раз и прикусил губу.
«Случайно он меня нашел или… Нет, если бы знал, что моя смерть от ожогов мистификация, то разыскал раньше. Похоже, с Константином Ивановичем совсем скверно, раз врачи помочь не могут. Только я, вот почему так коротко написано. Тогда нельзя терять ни минуты».
Фомин поднял глаза и увидел, как возле него образовалась почтительная пустота. Танкисты