Его взгляд упал на собственную тень на розовом снегу, похожую на насекомое с толстым брюшком – цилиндром левитатора. Тень заметно укоротилась, – светило неуклонно двигалось по небу, поднимаясь к точке полудня. «Много текста», – подумал Джек, отцепляя широкое корыто грузовой платформы и вытаскивая стойку с рукоятками управления из ниши в полу аппарата. – «Жалеть себя стал».
Летательный аппарат поднялся над горным краем. Внизу проплывали плато и пропасти, стены хребтов и острые, как иглы, пики. В неярком свете кровавого солнца снег казался густо-красным, а тени более глубокими.
Безотрадный красно-черный пейзаж действовал на нервы, и Эндфилд приказал себе не пялиться по сторонам. Он бы присел, если бы сзади не мешала труба левитатора.
Пока автопилот вел аппарат через горные пики к Простреленной горе, Джек вспомнил тот день, когда впервые на этой планете попробовал сделать зарядные стержни для тяжелого бластера – изделие простое, но деликатное, требующее соблюдения целого ряда специфических параметров.
Каково было его изумление, когда на экране излучателя выскочило сообщение о том, что сделанные по всем правилам боеприпасы не подходят. Капитан сначала решил, что бластер неисправен. Он готов был винить «проклятую память» и электронику бластера. Капитан испытал оружие на стандартных зарядах, проверил синтезатор, даже уточнил алгоритм работы по своим давним записям с программами.
Потерпев неудачу, он попытался сделать нечто предельно простое – обычную воду, два атома водорода и один атом кислорода.
Тщательно промоделировал все межмолекулярные связи, учел минерализацию и растворенный газ.
Но вместо чистейшей родниковой воды получил нечто со слабым кисловатым запахом. Ему хватило ума не пробовать жидкость на вкус, а сунуть эту субстанцию в анализатор.
Результат оказался ошеломляющим. Эта вода превосходила печально знаменитую aqua tofana, нервно-паралитические и бинарные яды вместе взятые. Ее вредоносное действие сохранялось при разбавлении один к миллиону. В этой жидкости погибали золотистые стафилококки, она вызывала некроз тканей, нарушала проводимость синапсов и проницаемость митохондриальных мембран. Если отбросить подробности, в больших дозах эта вода вызывала смерть от гипоксии тканей, а в малых приводила к параличу нервных центров.
Удивленный таким результатом, Джек попробовал синтезировать еду и питье по готовым программам, удивляясь, как мог он растерять навыки работы с субатомным конфигуратором. Но встроенный блок проверки, который отключался при использовании нестандартных алгоритмов, при работе с обычными для него субстанциями реагировал миганием красных индикаторов, как только первые миллиграммы вещества появлялись в рабочей камере…
Он попробовал