– Значит, я не любая, к тому же с приставкой, – хмыкаю.
– Дело в другом. – В задумчивости трет лоб.
– Он опасен для меня? – не выдерживаю и задаю очередной вопрос.
– Это ты губительна для него.
– Я? – восклицаю.
– Ты не понимаешь, – отмахивается проводник. – Уходим, пока ловчий не обнаружил нашего присутствия и не совершил какую-нибудь глупость. По пути навестим фэйбора, он поможет избавиться от твоих эмфатических всплесков, – Дмитрий крепче сжимает мою ладонь и тянет вперед.
Мы начинаем путешествие по длинным светлым коридорам. Эхо шагов и мы – две одинокие фигуры в огромном пространстве залов, переходов.
Интересно. Где все? Не думала, что Ипсилон столь безжизненный. А как же ангелы, души, темные сущности?
Стоит засомневаться, как реальность подергивается волнообразными визуальными помехами. Сквозь рябь виднеется то же пространство, но заполненное размытыми силуэтами.
Всматриваюсь в двойную картинку, но через мгновение она становится прежней.
«Что это было?»: мысленно спрашиваю, не рискуя заговорить вслух. Мало ли.
– Я проводник. Моя работа создавать безопасные пространственные ходы. Правда, не всегда выходит… При большом скоплении информационных фонов сложно удержать устойчивый сбалансированный режим. Именно тогда все будет зависеть от твоей выдержки и умения следовать правилам, – намекает на необходимость держать язык за зубами. – Но пока можно. Лучше слышать твой голос, чем улавливать бесконтрольный поток мыслей, – усмехается.
– Фух! – облегченно выдыхаю и тут же спрашиваю:
– Как долго нам петлять в бесконечном лабиринте?
– Еще несколько переходов между секторами. Минут пятнадцать займет.
– Хмм… – Потираю висок и пытаюсь сопоставить земное время с исчислением Ипсилона.
– Что-то около суток, – моментально получаю ответ. – Точнее, двадцать два часа тридцать минут.
– Так много? – мне сложно уложить в голове временную разницу. За считанные минуты пролетает целая жизнь на Земле.
– Дмитрий, сколько ты здесь?
– Уверена, что хочешь знать?
– Конечно! Ведь ты мой проводник.
– И что?
– Ну, пожалуйста, – заискивающе смотрю в добрые голубые глаза.
– А ты настойчивая! Ладно. В ипостаси жителя Ипсилона я нахожусь сравнительно недавно. Чуть больше двух лет, – хитро прищуривается блондин.
– Переведи, – понимаю, что цифра должна получиться ошеломительной, но сама ее вычислить точно не сумею.
– Два столетия, – с загадочной улыбкой поясняет он.
– Двести лет? – восклицаю и округляю глаза от удивления.
– Да, – подтверждает как само собой разумеющееся.
– Девятнадцатый век? Просто невероятно! Кем ты был