Если любовница сообразила позвонить жене, то почему жена не может позвонить любовнице? Вот Вера и откликнулась почти также незамедлительно. К чему этот душераздирающий звонок? Чтоб отомстить? Глупость. Ни мужа, ни, упаси боже, детей у меня не водилось, а другие любовники мерцали в краткосрочной перспективе. В ее звонке проглядывался какой-то потаенный смысл, о котором она не упоминала, но держала между строк, за зубами.
– Ты празднуешь победу? – спрашивала она, и в ее интонации проглядывалась обида, ведущая к скорой мести.
– С чего бы? Он твой! Забирай с потрохами! Мне он не сдался.
– Дима про тебя того же мнения.
– Хм… не мудрено. Твой муж – половая тряпка. Он не достоин нормальной женщины. Не понимаю, почему ты до сих пор с ним маешься?! Подай на него в суд? Ты выиграешь дело, а он очень этого боится. Обери его до нитки! Как тебе идея? Класс! Я не посредник, и в деньгах не нуждаюсь, а ты уязвлена и унижена. Уязвленное самолюбие нельзя скрыть, тем более – женское. Я чувствую тебя и уверена, ты достойна лучшего мужчины.
– Нас многое связывает. Мы начинали вместе. Пережили беды и радости. Как ты могла все испортить? Кто дал тебе право? Ты уничтожила нашу семью.
– Ты простила его?
– Нет.
– В чем же дело? Добей его! Он никчемный плебей.
– Кто дал тебе право? – повторяла она, наливаясь желчью.
Ей становилось хуже, а я уверяла себя, что достигла цели. Запускалась цепная реакция. Вера неженка и плакса. Чуть что – слезы, охи, вздохи, бесплодные причитания а ля тургеневская барышня.
– Знаешь, сколько у него было таких, как ты? – набросилась я на женушку. – Перечислить? Думаю, ты не обрадуешься. Не хочу повторяться. Я открыла тебе правду на его пустую и падкую сущность, и ты должна быть мне благодарна. Обман раскрылся. С тебя стащили розовые очки, и ты на шаг приблизилась к реальности. Кто дал мне право? Никто! Я сама дала себе это право. Я так развлекаюсь, или это моя миссия – открывать дурам глаза на истинное положение вещей, чтобы они не занимались ерундой, а заглянули в себя, заглянули в лица своих кобелей и поняли¸ что их избранники скоты и лжецы. И я ни на что не претендую. А какие тараканы роются в моей голове, так это мне самой неизвестно.
– Чтоб тысдохла! – услышала я перед тем, как слух пронзили гудки.
Странно, но в разговоре Вера показалась родной и близкой. Понятно, ведь мы познали друг друга через общего мужчину. Когда я была с Димой, то ощущала ее влияние, пресловутый чужеродный флюид, принадлежащий ей. Я боролась, отгоняла его, наводила генеральную уборку, окропляла Диму своим запахом и своей энергетикой. Когда он возвращался домой, ублаженный и околдованный, Вера должна была распознать подставу и почуять измену. Это как дважды два! Что-то менялось в его лице, в походке, в одежде, он становился другим под моим влиянием, и