Но, в общем и целом, юный Абран казался всему окружающему миру довольно серьёзным человеком. Ведь, без всякого преувеличения, после окончания учёбы, согласно, в недалёком будущем, выданному документу, он намеревался сделаться инженером-технологом по производству мебели…
Но будущего солидного и перспективного молодого человека никто и никогда и не думал критиковать за излишнюю застенчивость по отношению к женскому полу. Это было бы опасным занятием по той простой причине, что скромный и застенчивый Абран, в какой-то степени, душевный парень может невзначай так ударить по зубам обидчика, что их вставлять уже и не придётся. Не получится.
А вот искусственные челюсти, всегда, пожалуйста. Тут «волшебники в белых халатах» любому носорогу пойдут навстречу. Лишь бы платил «бабки» и всегда голосовал на выборах президентских за того, кто мил сердцу всякого рода рвачам, крупным бандитам, мелким жуликам или, вполне, честным и порядочным, но окончательно зомбированным гражданам. Хоть простор и велик, но тупиков на нём предостаточно не только для Абрана, и для подавляющего большинства граждан. Умеют же «рулевые» людям мозг… подлечить.
В принципе, вся молодёжная жизнь Абрана очень смахивала на полную неразбериху и абсолютное невезение во всём. Перед молодым человеком, особенно, в сексуальном плане везде и всюду там возникали преграды, то есть трудности, которых, в принципе, их просто не должно быть.
При его колоссальном сексуальном влечении к противоположному полу застенчивость и нерешительность его в общении с девушками и женщинами приобрела, фактически, вульгарный характер, что представительницы условно слабого пола попросту избегали с ним встреч. Зачем встречаться с Абранчиком, если он – ни богу свечка, ни чёрту – кочерга? А если выразится не так научно и ещё проще, то ни рыба – ни мясо.
С ним практически было невозможно даже вести речи ни о каком половом сношении, и перспективой на эту тему даже и не пахло. Можно, конечно же, пару месяцев вести с девушкой разговоры о литературе, экологии и даже астрологии, но потом… Получалось, что в тот момент, когда она уже, что называется, созревала и готова была отдаться Кадабракину внезапно и решительно даже на куче придорожного мусора, причём, принародно, он впадал в безумную застенчивость и продолжал вести дикие беседы о повышении курса доллара или там… о жизни на Марсе.
Но такое ведь мерзкое издевательство над любой непорочной девушкой можно простить два или три раза, но не больше. На четвёртый она просто плюнет себе под ноги и, потупив взор, тихо скажет, даже прошепчет:
– Брезгуешь, скотина!
Вот и вся любовь… на основании глобальной скромности. А ведь с кем-либо из женского пола он безумно желал совокупляться, но вот не ведал, как и с чего следует начать. Может быть, думал: «Как же вот так можно таким мощным орудием мучить живого человека?».