Однако по мере развития стоицизма он сосредотачивался в основном на двух областях: логике и этике. Попав из Греции в Рим, стоицизм стал намного практичнее и начал соответствовать прагматичной жизни деятельных римлян. Марк Аврелий позднее был благодарен тому, что «возмечтав о философии, не попал я на софиста какого-нибудь и не засел с какими-нибудь сочинителями да за разбор силлогизмов; и не занялся внеземными явлениями»[8].
Вместо этого Марк Аврелий, подобно Эпиктету и Сенеке, сосредоточился на вопросах, которые практически не отличаются от тех, что мы задаем себе сегодня: как лучше жить; что делать со своим гневом; каковы мои обязательства перед собратьями по человечеству; почему я боюсь смерти; как справиться со сложной ситуацией; как справиться с успехом или с властью в моих руках…
И то были не абстрактные вопросы. В своих трудах и лекциях, а часто в личных письмах или дневниках стоики пытались найти действенные ответы. В конечном счете они выстраивали свои тексты вокруг упражнений в трех важнейших дисциплинах.
Дисциплина представления (как мы видим и понимаем окружающий мир).
Дисциплина действия (какие решения мы принимаем, какие действия совершаем и ради чего).
Дисциплина воли (как мы поступаем с тем, чего не можем изменить, как добиваемся ясных и убедительных суждений и приходим к настоящему осознанию своего места в мире)[9].
По мнению стоиков, контролируя свои представления, мы можем добиться ясности ума. Мы будем эффективны, правильно и достойно направляя свои действия. Используя свою волю, мы обретем мудрость и понимание того, как нужно действовать в разных ситуациях. Стоики полагали, что, укрепляя себя и сограждан в этих дисциплинах, они могут взращивать стойкость, целеустремленность и даже радость.
Родившийся в бурном античном мире стоицизм нацелился на непредсказуемую природу современной жизни и предложил ряд практических инструментов для повседневного использования. Может показаться, что современный мир радикально отличается от античной раскрашенной галереи – Расписной стои на афинской агоре, от форума[10] и римского суда. Однако стоики прилагали гигантские усилия, чтобы напомнить себе (смотрите «10 ноября»): они сталкиваются с проблемами, знакомыми их предкам, будущее принципиально не изменит природы и конца человеческого существования. Они любили говорить: один день – словно все дни. И это по-прежнему справедливо.
Это приводит нас туда, где мы находимся.
Кто-то из вас сейчас нервничает. Кто-то перегружен. Кто-то пытается справиться с новыми родительскими обязанностями.