– У меня есть сливы, будете?
– Я буду всё, что не предложишь. Сливы? Где ты их взял? – удивилась.
– В супермаркете, вчера. Они импортные, но вроде ничего.
– А, – Лена махнула рукой. – Давай, что есть.
Вадим потянулся к «бардачку» и рука случайно коснулась её ноги. Она резко, слишком резко дёрнулась в сторону. Рывок получился нарочитым, как будто ей это было неприятно, брезгливо. Она не хотела, но это получилось само собой.
– Извините, – сконфузился стажёр. – Я не хотел.
– Я тоже, – сказала и поняла, что фраза прозвучала двусмысленно и ужасно глупо, и это усугубило ситуацию.
– Я случайно.
– Я тоже.
Тут произошло странное, не успела она опомниться, как мягкие губы стажёра впились в её губы, а руки его, тёплые, чуть шершавые оказались на её лице. Он целовал нежно, чувственно, будто прорастая нервами, молекулами, каждой клеточкой, каждой волосинкой на коже, вбирая в себя её запах и теплоту. Эти ощущения поглотили её волю. В эту минуту оба словно прятались друг в друге, сливались, становясь одним целым, и не сразу услышали, что сзади надрывно сигналят.
Громогласный звук клаксона вернул в реальность. Путь впереди был расчищен, теперь пробку создавали они. Вадим вцепился руками в руль, нажал на газ и машина с диким рёвом рванулась вперед, оставляя произошедшее в нереальном, в невозможном, в несбыточном.
До офиса ехали, не разговаривая, смущённо-виновато, оба боясь объяснений, пугаясь понимания чего-то, чему понимания ни у одного из них не было.
Когда подъехали к серому зданию Следственного комитета, Лена торопливо схватилась за ручку.
– Постойте, я вам открою.
– Я сама. И вообще… не надо…
– Что не надо?
– Ничего этого не надо… Я уже говорила… в прошлый раз…
– Почему?
– Потому. Потому что такое уже было. На одни и те же грабли наступать я не собираюсь, – и тут же перейдя на «вы», – для вас, как и для меня на первом месте должна быть работа. А все эти сопли и слюни ни к чему, они только мешают. Однажды я уже из-за этого работу бросала, больше не собираюсь.
– Так и не надо…
– Нет, – оборвала. – Я всё сказала.
Толкнула дверь и вышла из машины.
Шли рядом, молча, с каждым шагом отдаляясь друг от друга, разрывая, разделяя то проросшее, что было немногим ранее. Почти физически чувствуя это. Боль? Нет ещё. Досаду? Нет уже.
Войдя в кабинет, Лена первым делом направилась к чайнику.
– Будешь кофе? Или может чай? – спросила так, будто и не было между ними ничего этим утром. И это было обидней всего.
– Не хочу, – буркнул стажёр, стукнул рукой по голове китайского болванчика и упал на стул.
– Ну и зря. – Лена присела, открыла тумбочку, заглянула, вынула бумажный пакет, развернула. – Ух ты, сухарики!
Через