Кроме того, сумки нужно было тщательно спрятать под кресла или за спинки. Ни в коем случае ничего лишнего не должно попасть в кадр. Картинка должна быть идеальной. А еще нужно было размяться и показать, насколько хорошо мы можем хлопать сегодня. Мало ли, вдруг подзабыли? Руки на уровне груди, в креслах не разваливаемся, хлопаем внятно и громко. Если у нас начало передачи, уход на рекламу или появление гостей – это долгие аплодисменты, если же это просто поддержка одного из говорящих – это короткие громкие аплодисменты, которые должны быстро стихнуть, чтобы дать говорящему продолжить свою речь. Хлопать начинает всегда модератор (и только он), и это понятно. Потому что если все будут начинать вразнобой, тут уж точно пойдет сплошной брак по звуку. То один захлопает, то другой, то третьему что-то понравится. А так все отстрелялись в нужный момент – и тишина, слушаем, что происходит дальше. В разные сложные эмоциональные моменты (по тематике программы) можно было поболтать с соседом, возмутиться или обсудить происходящее. Такой гул создает благоприятную общую картинку. Сами представьте, насколько лучше смотрится передача, когда, например, рассказывается об очередном мажоре, сбившем несколько человек, и тут же идет народное обсуждение и осуждение. Создается хоть какая-то иллюзия, что народ весь заодно и, наверное, хотя бы в этот раз с мажорами как-то разберутся.
Что ж, основные моменты были сказаны, и тут в конце своей речи модератор добавила:
– Я тут проходила мимо гримерки и краем уха слышала, что наш ведущий высказал пожелание сегодня начать вовремя.
Что ж, никто не был против.
То, что происходило десять минут назад в гримерке, массовке было неведомо. Да и не нужно ей об этом знать.
Но бодрящие слова ведущего всегда стимулируют не хуже стаканчика освежающей минеральной воды из сердца Северного Кавказа. Руководящие указания, изобилующие красочными эпитетами, дали существенный заряд бодрости съемочной группе, и передача началась вовремя… Ну, почти вовремя.
Вот она – сила живого слова.
Байка 46. Полтергейст
Съемки проходили в студии. Так что скверной зимней погоды можно было не опасаться. Приятно, когда так получалось – жаль, не так часто, как хотелось бы.
Меня позвали на роль конвойного. А что, хорошая роль. Правда, когда вызывали, стали уточнять, какой у меня размер одежды. Обычно я писал «44—46». Потому что никогда нельзя было угадать, какая одежда окажется впору. На одних съемках мне и сорок восьмой оказался в самый раз, а на других сорок четвертый держался неплохо. Хотя и чувствовалось, что он слегка маловат. В общем, я честно сказал, что сорок шестой – это нормально, а вот сорок восьмой – это как повезет. С одной