Лишённый покоя, комфорта,
Придёт к результату когда-то!
Упорство всегда награждалось!
Работай, трудяга, работай!
Упорным всегда покорялись
Дорожки, политые потом!»
Современный поэт Леонид Курлянд г. Черкассы
1
Отшумели новогодние праздники, откряхтели морозы, начавшиеся на три декады раньше Крещения, вернулись на плечи хмельные и буйные головы, и наступило наконец-то для студентов одиннадцатое января 1982 года.
Наталья Сергеевна Горобова, декан спортивного факультета МОГИФКа, института физической культуры в подмосковной Малаховке, сидя за своим столом ранним утром, раскладывала корреспонденцию: в одну стопку газеты советской периодики – «Правды» коммунистической и «Комсомольской правды, в другую и перед собой «сводки с полей».
– Везде преуспели, – качала декан головой, вскрывая и прочитывая административные письма из милиции, Жуковской городской больницы, из малаховской поликлиники, от директора местного рынка и даже от начальника железнодорожной станции. Жалобы и уведомления о происшествиях, где студенты «поучаствовали» так или иначе, приходили в институт весь год. Но особенно много их было по окончании зимних праздников. Штангисты напили и подрались. Футболисты ограбили киоск «Союзпечать», позарившись на отнюдь не детские рассказы из «Мурзилки» или культурные публикации из «Огонька», а на блоки сигарет. Лыжники стали жертвами пьяных боксёров, завязавших борьбу с не менее хмельными борцами. Кое-кто из гимнасток и фигуристок попался на рынке на спекуляции косметикой и ещё какой-то ерундой в виде красочных пластиковых импортных пакетов. Всё это уже было, всё это добавляло работы в и без того загруженный график начавшейся в институте сессии. Экзаменационные листки давно укрепили на стенах возле кабинетов, а конверты с билетами и групповые журналы заняли должное место в портфелях экзаменаторов. На стене объявлений, рядом с ректоратом, висело расписание сессии, составленное месяц назад. Многие вызубрили его наизусть, в этом декан Горобова не сомневалась. Всё же сознательных студентов в их педагогическом вузе было больше, чем тех, чьи имена фигурировали в письмах перед ней.
– Эх, Малаховка! – выдохнула женщина, выдернув из стопки необычно большой конверт, похожий на тот, в каком пересылали бандероли. Он был не грустно коричневый, а из белой и даже лощёной бумаги. Четыре золотые звезды, как клякса проштамповала чёрная почтовая печать с мелким шрифтом по окружности. Осторожно потянув письмо за край так, чтобы остальная корреспонденция не свалилась на пол, Горобова прочитала: «Гостиница «Космос» и, поразившись, вскрыла конверт и стала читать.
Дирекции отеля уведомляла декана спортивного факультета о том, что две студентки МОГИФКа нарушили гостевой порядок высококлассной московской гостиницы. К сообщению прилагались протокол из отделения милиции и опрос задержанных. Руки Горобовой задрожали. Взгляд побежал вниз по тексту к заключению: «В соответствии с изложенным сообщаем, что по данному делу на гражданок Николину Е. П. и Цыганок С. С. заведены учётные карточки и наложены административные взыскания. В связи с отсутствием у них предварительных приводов в милицию, правоохранительные органы оставляют данное происшествие без дальнейшего хода. Однако повторное взаимодействие с представителями иностранных государств явится для вышеуказанных нарушителей поводом для возбуждения судебного расследования по статье 58 УК СССР. О чём уведомляем Вас, как непосредственного руководителя учреждения». Канцелярский текст всегда был неудобоваримым, но эмоции декана затронули не сухие циркулярные строки, а смысл, что был так ловко спрятан за ними.
– Господи! – Горобова схватилась за сердце. Упомянутая статья «За связь с иностранцами» была включена в Уголовный кодекс страны в 1947 году и изначально запрещала лишь браки советских граждан с иностранцами. Однако очень скоро послевоенная волна Сталинского режима по борьбе со шпионами вынудила руководство страны осуждать советских граждан за любую связь с иностранцами. Про судьбу актрисы Татьяны Окуневской и некоторых жён партийных руководителей, оговорённых и осуждённых на десять лет и более по 58 статье, декан из Малаховки знала. Брежневские времена приоткрыли занавес на некоторые особо показательные процессы расправы жуткой машины сталинизма. Наталья Сергеевна жёстко сцепила руки, усмиряя дрожь. Студентки, о которых шла речь, учились в элитной группе за номером один-один. И если высокая и броская блондинка Николина, судя по разговорам, скрутила мозги не одному из ребят института, то шумная и неприглядная Цыганок казалась декану скромной и до щепетильности принципиальной. «Хотя», – женщина остановила себя от поспешных выводов. На память пришли два случая. Одна из бывших студенток, неприметная и тихая, фиктивно вышла замуж за москвича уже на первом курсе, а к четвёртому сумела не только прописаться в столице, но и подать на развод и раздел квартиры. Факт мошенничества стал тогда поводом для судебного разбирательства. Вторая, опять же серая на вид и бессловесная