Человеческое бессилие в укрощении и ограничении аффектов я называю рабством. Ибо человек, подверженный аффектам, уже не владеет сам собой, но находится в руках фортуны, и притом в такой степени, что он, хотя и видит перед собой лучшее, однако принужден следовать худшему человеческая способность к укрощению страстей состоит в одном только разуме.
Таким образом, я изложил все, что предполагал сказать относительно способности души к укрощению аффектов и о ее свободе. Из сказанного становится ясно, насколько мудрый сильнее и могущественнее невежды, действующего единственно под влиянием страсти. Ибо невежда, не говоря уже о том, что находится под самым разнообразным действием внешних причин и никогда не обладает истинным душевным удовлетворением, живет, кроме того, как бы не зная себя самого, Бога и вещей, и, как только перестает страдать, перестает и существовать. Наоборот, мудрый как таковой едва ли подвергается какому-либо душевному волнению; познавая с некоторой вечной необходимостью себя самого, Бога и вещи, он никогда не прекращает своего существования, но всегда обладает истинным душевным удовлетворением»
Своей теорией психической энергии, которая означала возврат к античной платоновской теории силы и радости жизни, Спиноза бросил вызов христианской идеологии своего времени, которая проповедовала самоотречение и самоуничижение. Мы видели, что Спиноза не считал себя противником Евангелия, уверяя, что проповедь Христа «истина и адекватна». Тем не менее, мифологическое изложение закономерностей психики, а именно того что в гуманистической психологии называется «снятием эгозащиты», а у Платона и Спнозы имеет определение избавления от неадекватной духовной энергии, помешало адекватно изложить эту теорию в христианстве, которое трактует снятие эгозащиты как отречение от самого себя. То есть выплескивает воду вместе с ребенком. Спиноза конечно же предполагает, что Христос говорит, подобно Платону об отказе от порочной, болезненной части души, которая только усилит и облагородит истинную часть души, но вовсе не об отказе от своего истинного Я. «Кто потеряет душу для меня, тот обретет душу». Все Евангелие написано таким туманным слогом, который можно трактовать и так, и этак.
Однако, чтобы не имел ввиду сам Христос, ортодоксальная церковь отвернулась от Спинозы, объявив его врагом церкви и наложив запрет на издание его произведений. Немало такой позиции Церкви способствовала и резкая критика Ветхого завета, предпринятая Спинозой в «Богословско-политическом трактате». Рассел пишет в «Истории западной философии», что были философы умнее Спинозы, но не было никого, кто превосходил бы его благородством.