– Ты будешь разочарована – меня похитили прямо на парковке. Четверо охранников Вересова.
Лицо Миры вытягивается.
– Ты его знаешь? – спрашиваю тут же.
– Наслышана. Зачем ты ему понадобилась?
Опускаю взгляд, размышляя, как лучше объяснить ей.
– Марта, если не скажешь сама, выпытаю у Демьяна!
– Ему понадобился специалист моего профиля. – Она вскидывает удивленно брови. – Моей первой профессии, – медленно уточняю я.
Все же не зря они с Летовым вместе. А может, все же муж и жена и правда становятся похожи друг на друга? Подруга больше ничего не спрашивает, но я прямо вижу, как сменяют друг друга эмоции на ее лице, и как проступает понимание.
– Он удерживал тебя силой?
– Вроде того, – не отрицаю я.
– И что теперь? Демьян ведь уладил все?
Я не сторонник вранья, но в этот раз решаю не усугублять положение и просто киваю. А Мира даже не скрывает облегченного выдоха.
– Ты так меня напугала, – признается она. – Я себе места не находила.
– Прости, – виновато улыбаюсь я.
– Да ты-то при чем?
– А где моя крестница? – перевожу тему с опасного направления.
– На занятиях танцами. Вот-вот закончатся, и тогда тебе не спастись, – озорно улыбается подруга.
– Ну, а как у вас дела?
– Да все хорошо, – мнется она. – Потихоньку.
Внимательно смотрю на нее и понимаю, что все-таки есть что-то.
– Ты же знаешь, я всегда готова выслушать.
Мирослава разглядывает пальцы и, наконец, решается:
– Демьян предложил воспользоваться услугами суррогатной матери, – выпаливает она на одном дыхании.
И я столько отчаяния слышу в ее голосе. Конечно, понять ее можно – невозможность самой выносить и родить любую женщину будет угнетать. Особенно, если она души не чает в детях и готова всю себя посвятить семье. В этом смысле Надюша – чудо, сплотившее два одиночества. Девочке дважды повезло – в первый раз, когда Мира нашла ее на улице, брошенную посреди двора, а второй – получить любящих родителей, для которых не существовало предрассудков.
– А ты сама?
– А я не знаю, понимаешь? – тихо выдыхает она. – Я боюсь. Боюсь, что Демьян будет разделять их, и Надя станет для него ребенком второго сорта.
Еще один страх. И он тоже понятен. Несмотря на то, что они производят впечатление счастливого семейства, их путь к счастью был труден и тернист. И по большому счету они все еще идут к нему – своему счастью. Доверие – очень хрупкая вещь. Потеряв его однажды, вернуть порой бывает почти невозможно. Но они стараются. И, кажется, у них получается. Не знаю, как далеко они продвинулись, но второй ребенок – очередная проверка на прочность.
– Так он сам хочет этого?
– Сначала он предложил взять еще одного ребенка из детдома, – признается