Приниженное положение чернокожих, исключение индейцев из нового общества, создание условий для превосходства в новой нации богатых и влиятельных людей – все это уже существовало в колониях ко времени начала революции. Теперь, когда англичане больше не чинили препятствий, это можно было зафиксировать на бумаге, закрепить, отрегулировать, сделать законным с помощью Конституции Соединенных Штатов, проект которой революционные лидеры составили во время Конвента в Филадельфии.
На протяжении долгих лет подписание Конституции в 1787 г. представлялось многим американцем гениальным шагом, совершённым мудрыми, гуманными людьми, которые создали легитимную основу для демократии и равноправия. Эта точка зрения отражена несколько экстравагантным образом в работе историка Дж. Бэнкрофта, который в начале XIX в. писал: «В Конституции нет ничего, что препятствовало бы равноправию и индивидуальности. В ней не предусмотрены различия по происхождению, убеждениям, принадлежности к привилегированным классам, к узаконенной религии или обладанию собственностью, дающей политический вес. Она ставит индивида на один уровень с другим индивидом… Подобно тому как море составляют капли, американское общество состоит из отдельных, свободных, постоянно перемещающихся и взаимодействующих между собой атомов… и поэтому учреждения и законы страны берут свое начало в массе индивидуальных идей, которые, подобно водам океана, все время находятся в движении».
Иной взгляд на Конституцию был высказан в начале XX в. историком Ч. Бирдом (что вызвало гнев и возмущение, в том числе отразившиеся в обвинительной редакционной статье, опубликованной в «Нью-Йорк таймс»). В своей книге «Экономическое истолкование Конституции Соединенных Штатов» он писал: «Поскольку главным объектом деятельности государства, помимо простого подавления физического насилия, является утверждение соответствующих правил, которые регулируют имущественные отношения членов общества, господствующие классы, чьи права должны быть определены, волей-неволей должны получить такие правила от государства, которые соответствуют более широким интересам, продиктованным ходом экономического развития, или же эти классы сами должны контролировать государственные органы».
Иными словами, Бирд говорил, что, исходя из своих собственных интересов, богатые должны либо непосредственно контролировать правительство, либо оказывать влияние на законы, с помощью которых оно осуществляет свою деятельность.
Историк применил эту общую