Я осмелилась поднять взгляд на окружавшие нас бледные потные лица. Бокалы сверкали, точно призмы, пропускающие через себя свет люстры, а гул аплодисментов накатил на меня и разбился, как морская волна о берег.
Мистер Локк убрал руку с моего плеча и произнес намного тише:
– Вот умница. Я попрошу тебя явиться к нам в восточную курильную комнату в половине одиннадцатого. Хочу вручить тебе подарок в честь дня рождения. – На слове «нам» он лениво повел пальцем, изображая круг, и я поняла, что вокруг него, словно мотыльки, переодетые в костюмы, собрались члены Общества. В их числе был и мистер Хавермайер, который смотрел на меня, положив руки в кожаных перчатках на трость. На его лице я увидела вежливое выражение отвращения. Ладонью я почувствовала, как шерсть на загривке у Бада встает дыбом. Он издал тихое низкое рычание, напоминавшее глубокое подводное землетрясение.
Я развернулась и бросилась прочь, не разбирая дороги. Я хотела вернуться в наш безопасный укромный уголок, но никак не могла найти его. Толпа клубилась в беспорядочном головокружительном вихре, лица людей скалились на меня, их улыбки казались слишком широкими. Что-то изменилось. Речь Локка вытащила меня в центр внимания, как медлительного слона, которого загоняют на арену цирка. Меня коснулись чьи-то пальцы в перчатках, раздался искристый, заливистый смех. Кто-то потянул меня за обожженные пришпиленные к голове волосы.
Мужской голос прямо над моим ухом:
– Мисс Январри, верно?
Надо мной нависло белое до синевы лицо. Светлые волосы были гладко прилизаны, на рукавах сверкали золотые запонки.
– Что это за имя такое – Январри?
– Мое, – процедила я.
Однажды я спросила отца, почему меня назвали в честь месяца – тем более такого мертвого, промерзшего месяца, как будто на свете не нашлось более обычного имени. «Это хорошее имя», – ответил отец. Я продолжила настаивать, и он добавил: «Твоей маме оно нравилось. Нравился его смысл».
(Только смысла в нем можно даже не искать. Вот что написано в словаре Вебстера: «Январь – первый месяц года, содержит тридцать один день, от лат. Januarius, фр. Janus, в честь древнеримского божества». Как познавательно.)
– Ну-ну, зачем так грубо? Прогуляетесь со мной на улицу? – ухмыльнулся мальчишка.
Я не слишком-то много общалась со своими ровесниками, но прочитала достаточно школьных рассказов, чтобы знать: джентльменам не положено гулять наедине с юными леди жаркими летними ночами. С другой стороны, я ведь и не леди, верно?
– Нет, спасибо, – ответила я.
Он ошеломленно уставился на меня. Это было выражение лица мужчины, который, вероятно, слышал о существовании слова «нет», но сам никогда его не встречал.
Потом он наклонился ближе, протягивая влажную руку к моему локтю.
– Ну же, идем…
Между нами вдруг возник серебряный поднос с шампанским. Низкий голос недоброжелательно произнес:
– Позвольте предложить вам напиток, сэр.
Это был Сэмюэль