Но потом произошло некое событие, после которого я больше никогда не оставалась одна.
Как-то раз я, скрючившись за письменным столом в кабинете отца, переписывала бухгалтерские книги для мистера Локка. В моей комнате тоже имелся стол, но я предпочитала сидеть здесь. Отца все равно почти никогда не было дома. Мне нравились тишина и неподвижность этого кабинета, а в воздухе крохотными пылинками висел папин запах – запах морской соли, специй и незнакомых звезд.
Но больше всего мне нравился отличный вид на подъездную аллею, открывавшийся отсюда, и я знала, что точно не пропущу момент, когда к дому подъедет, покачиваясь, повозка Сэмюэля Заппиа. Он почти перестал присылать мне газеты – эта наша традиция практически сошла на нет, как переписка со старыми друзьями, чьи письма становятся все короче с каждым месяцем, – но всегда приветственно махал. В этот день я увидела, как его дыхание сорвалось с губ облачком пара, а потом он запрокинул голову, чтобы посмотреть на окно кабинета. Мне показалось, или его зубы сверкнули в улыбке?
Его повозка свернула в направлении кухни, а я начала придумывать и тут же отметать предлоги, под которыми могла бы пройтись мимо него в ближайшие полчаса. И тут в дверь постучала мисс Вильда – с глубоким подозрением она сообщила, что юный мистер Заппиа хочет со мной поговорить.
– О. – Я попыталась изобразить непринужденный тон. – Зачем это?
И отправилась вниз. Вильда шла за мной по пятам, как большая шерстяная тень. Сэмюэль дожидался меня, стоя рядом со своими пони и бормоча что-то в их бархатистые ушки.
– Мисс Сколлер, – произнес он в знак приветствия.
Я заметила, что большинство бед, с которыми сталкиваются подростки, обошли его стороной. Вместо того чтобы отрастить десяток лишних локтей и превратиться в подобие неуклюжего новорожденного жирафа, он стал более складным и грациозным. Более привлекательным.
– Сэмюэль. – Я обратилась к нему самым «взрослым» тоном из возможных, как будто не бегала с ним в догонялки, требуя немедленно сдаться, и не поила его волшебными зельями, состоявшими из сосновой хвои и озерной воды.
Он окинул меня оценивающим взглядом. Я постаралась не думать о своем бесформенном шерстяном платье, которое так нравилось Вильде, и о том, как мои непослушные волосы все время вырываются из плена шпилек. Вильда грозно покашляла, напомнив мумию, которая прочищает горло от могильной пыли.
Сэмюэль покопался в повозке и достал укрытую чем-то корзину.
– Это вам. – Выражение его лица ничего не выдавало, но едва заметная складочка возле уголка губ могла быть намеком на улыбку. Его глаза сияли знакомым светом воодушевления. Точно так же он смотрел на меня, когда пересказывал