– Извините, мистер Робертсон, программа так заложена, базовые фразы, сами знаете, – отвечал андроид.
– Надо Джорджу сказать, чтоб перепрошил тебя, а то каждое утро это становится невыносимым… Так, девушки-красавицы, просыпаемся, выходные закончились, начались четыре с половиной понедельника подряд! Всем пора на работу: вам в клуб в приватную комнату, мне дальше ничего не делать и получать за это Нобелевские премии, мои миллионы и ваши ласки.
– Ох, пушок, но ещё же слишком рано, – простонала одна из девушек.
– Кто?! – Дункана перекосило от того, как его назвали. – Как ещё раз, пушок? Это потому что на ногах волос много или потому что борода? Хотя в любом случае попахивает дискриминацией на волосяной почве.
– А где мы хотя бы? – спросила другая девушка.
– Считайте, что вы почти во Франции, мадмуазель, если захотите, можете рвануть с подругой и туда, даже пешком за час дойдёте, а вообще, лучше бы вам не знать. В общем, одевайтесь, вот в той стене будет дверь, за вами заедут, отвезут до вашего, назовём это так, офиса любви, – подмигнув, сказал Дункан. – Сэм, как только увидишь Самюэля, откроешь дамам, ладно? Будь джентльменом, поухаживай за мадмуазелями.
– Самюэль, который наш консьерж, или Самюэль, который Ваша машина? – уточнил Сэм.
– Два в одном, такой ответ устроит?
– Вполне, сэр.
– И да, Сэм, слово «консьерж» убери из лексикона, не обижай старину Самюэля, называй его «хостес».
– Но Самюэль француз, я думаю, ему чуждо как раз Ваше наименование.
– В таком случае не обижай меня, британца, своими французскими манерами, у меня отёк Квинке от них наступает, как у любого британца начиная с 14 века. Так, где моя похмельная бутылка нормального, человеческого Гиннеса, а не этой мочи, которую я пил вчера?
– Но, сэр, Вам нельзя сейчас пить, у Вас работа…
– Сэм, чему я тебя учил?
– График движения мысли взлетает, чем выше градус, все гениальные чертежи и теории Вы придумали после двух бутылок хорошего шотландского эля.
– Вот и не бухти, как старпёр, а выдай мне Гиннес мой, – надевая чёрный обтягивающий резиновый костюм, сказал Дункан Сэму. – Дамы, было приятно познакомиться, провести вечер, надеюсь, ещё встретимся, особенно ввиду того, что Женева в этих краях одна, au revoir, mes beautés.
Дункан нацепил белый халат поверх костюма, залпом выпил весь Гиннес, выбросил бутылку в мусорку, которая автоматически выдвинулась из стены рядом с ним, и вышел из комнаты. Пройдя по коридорам здания ЦЕРНа («Conseil Européene pour la Recherche Nucléaire» – крупнейшая мировая лаборатория в области физики высоких энергий), он вышел на улицу и сел в свой оранжевый, блестящий на солнце Ламборгини Авентадор, вдавив педаль газа до упора, выехал с территории лаборатории. Он мчался по дороге вдоль полей, вдалеке виднелись Альпы. Большой адронный коллайдер работал уже с