Алустиловые элементы набора в основном выдержали и подрывы на гравитационных минах, и последующие столкновения, но многие плиты внешнего корпуса деформировались и разошлись на стыках. Почти две трети силовых установок корабля были либо разрушены, либо автоматически выведены в холостой режим – от греха подальше. Система электроснабжения пострадала, кажется, ещё сильнее, и в провонявших кислой пластиковой гарью коридорах то и дело гасло штатное освещение.
Линкор почти утратил управляемость и после выхода из гипера мог лишь судорожно подрабатывать планетарными двигателями, стабилизируя положение в пространстве. Основной ангар, некогда способный без особого напряжения вместить даже Имперский дредноут, теперь представлял собой перепаханное металлическое поле, засыпанное обломками техники и радиоактивной графитовой пылью; три сотни истребителей, бомбардировщиков, транспортников – всё в кашу. О нижних вспомогательных ангарах и думать не хотелось.
Потери в живой силе, оборудовании и материальных ресурсах были настолько велики, что остатки технической и кадровой служб до сих пор не могли оценить масштаб катастрофы. Но это было лишь одной из причин, по которым лейтенанту Таусу было так страшно идти на доклад к Лорду Вейдеру.
Куда страшнее оказалось то, что никто не знал нынешнего местоположения корабля.
Звёзды вокруг были чужими.
– Что значит «не можем определить», лейтенант? – раздражённо вопросил адмирал Криф. Холёные пальцы пробежались по краю стола, выбивая какой-то замысловатый ритм. – Вы пьяны?
– Никак нет, адмирал, трезв. – Таус выпрямился ещё деревяннее, с ненавистью глядя мимо краснеющего лица адмирала. За противоположным концом стола, в углу Резервного оперативного центра мрачно молчал Лорд Вейдер. Впрочем, Владыка ситх казался мрачным всегда, его массивная фигура в чёр-ном плаще, свистящее дыхание, неподвижная матовая маска нагоняли ужас и на куда более крутых парней, чем Таус. Но сейчас Вейдер молчал как-то особенно неприятно, не мешая адмиралу, всё более входившему в раж, изгаляться над молодым офицером.
«Ищут виноватого, – с глухой тоской в очередной раз подумал Таус, – повесят всё на меня – и поминай как звали. Силовые кандалы, электростимул, Имперский трибунал на Корусанте. Если сильно повезёт – позволят совершить самоубийство, тогда опала не коснётся хотя бы семьи».
– Мы потерялись, идиот, понятно вам это? Новейший линкор Империи! Это позор, это катастрофа!
Таус был, конечно же, не виноват в позоре и катастрофе. Просто из флотских старше его по званию в строю оставались только сам адмирал да флаг-капитан протокола Банну, кроткий улыбчивый старик со слезящимися глазами, давно выслуживший три полных круга. Назначать на роль виноватого Банну было бы слишком даже для Крифа. Остальные старшие офицеры флота остались под тоннами алустила и титана в искорёженной надстройке «Палача», выплеснулись в вакуум кровью и кишками, испарились под вспышками протонных торпед в погребах внешнего корпуса. Сейчас Таус завидовал погибшим и раненым. На них, по крайней мере, не орёт этот красномордый лицемер.
– Лейтенант, вы понимаете, что ваше поведение находится на грани саботажа? – продолжал накручивать себя Криф. – Что? А? Нет! Это и есть саботаж! Что значит «нет координат»? Как ты смеешь, щ-щенок, приходить на заседание Экстренного Совета с таким наглым видом, будто это не твоя вина в!..
– Адмирал, – неожиданно прервал этот поток брани спокойный тяжёлый голос. Таус, погружённый в мысленное созерцание безрадостных картин предстоящих пыток, трибунала и казни, не сразу понял, что наконец заговорил Лорд Вейдер.
«Адмирал, отдайте этого предателя и саботажника мне. Я разрублю его на тысячу маленьких эвоков и вышвырну в космос», – беззвучно закончил фразу лейтенант.
Чёрный шлем чуть наклонился в его сторону. Свист дыхания вырвался из-под маски, как скупая усмешка.
– Адмирал, а где вы находились в момент атаки мятежников?
Таус очень хорошо знал ответ на этот вопрос. Криф выжил, потому что в момент столкновения находился в собственной роскошной каюте на двадцать девятой палубе и пил розовое альдераанское в компании молоденькой красноносенькой твилекки. Таус слышал её пьяный смех по интеркому, когда в очередной раз пришёл к адмиралу с запросом от командора Пьета – офицеры, согласно штатному расписанию занявшие места на ходовом мостике в начале первого пробного рейса «Палача», ждали распоряжений, но адмирал сразу после отшвартовки мобильных стапелей расстегнул ворот парадного кителя, ушёл с мостика и не откликался на вызовы. Криф тогда даже не открыл дверь каюты, послав лейтенанта к крату и приказав не беспокоить его по пустякам.
Через двадцать стандартных минут в Основной ангар корабля аккуратно вошёл неповоротливый грузовой челнок