– Все равно вы мне не поверите, а будете стараться уличить в том, чего я не совершал.
– Ты говори, говори, не решай за меня.
– А чего говорить, товарищ старший лейтенант? Оборзели молодые. Я пошел ночью в туалет по нужде, там Ветров этот курит. Я сделал ему замечание. Он начал пререкаться. Ну слово за слово, сцепились мы, а там же умывальники, да и освещение ночное.
– Стоп! Давай по порядку – кто начал первым?
– Получается, что я, раз первым сделал замечание.
– Я не о том. Кто ударил первым?
– Вот этого не помню, может, и я задел его случайно. Он ответил, ну и поехало.
– Такова версия, да? Ладно, вот тебе листок бумаги – пиши. Все как было. И подробно, Гольдин, со свидетелями.
– Так мы вдвоем были.
– А Коркин и Кузин? Твои друзья по несчастью?
– Их там не было.
– Где же они попортили свои физиономии?
– Не знаю. Я за них не ответчик.
– Тогда пиши за себя.
– Нет, товарищ старший лейтенант. Вы спросили, я ответил, а объяснительную или рапорт писать не буду.
Доронин задумался. А стоит ли раздувать дело? И так все ясно – деды наехали на молодых и неожиданно получили отпор.
– Ладно, Гольдин. А молодые у нас ничего, в обиду себя не дают, а, сержант?
– Если бы их еще кто трогал.
– Иди, приведи себя в порядок. И смотри Куделину на глаза не попадись. Не в твоих это интересах. Вообще-то, тебя на время лучше куда-нибудь отправить. Я подумаю.
В подавляющем большинстве случаи, связанные с нанесением физического оскорбления, становились предметом тщательного разбирательства внутри части. Выше, как правило, информацию не выносили. Но внутри разбирались досконально, раздавая «подарки» и правым и виноватым. Но на сей раз туалетную драку удалось замять. Гольдина отправили на полигон, ну а Ветрова положили в санчасть, через начмеда, с которым у Доронина сложились довольно хорошие отношения. Несмотря на то что в роте старослужащие пытались скрыть от молодых подробности ночного инцидента, слух по роте расползся быстро, и Колян с Костей стали пользоваться немалым авторитетом у всех, без исключения, солдат подразделения. Они этим не пользовались то ли оттого, что не знали, как это сделать, то ли от нежелания и неумения быть в центре внимания. Старослужащие больше не пытались задеть своевольных и отчаянных духов, а ребятам большего и не надо было. Николай, как появлялось свободное время, навещал Костю, принося ему письма и отправляя ответы. Без Кости Коляну было скучно, поэтому редкие часы свободного времени он проводил в санчасти. Разговор их сводился в основном к обсуждению проблем, со службой никак не связанных. Колян все больше задумывался о том, что будет делать после армии. Узнав, что Костя готовится по весне откосить от службы, Колян встревожился.
– Кость? Значит, ты через полгода слиняешь отсюда?
– Чуть позже.
– А