Ильва была в походной одежде – домотканой рубахе и широких штанах. Волосы ее была растрепаны, она машинально приглаживала их ладонями. Упорно глядела в землю. Наконец подняла на Рерика большие страдальческие глаза, разлепила спекшиеся губы:
– Что с нашими стало?
Он пожал плечами, не зная что ответить.
– Уто погиб?
Рерик ничего не ответил.
Тогда она закрыла лицо ладонями, сквозь пальцы потекли слезы, тело ее стали сотрясать рыдания.
Рерик постепенно остывал от азарта боя и бешеной скачки, на смену им приходило чувство вины, нараставшее где-то в глубине души. Напрасно убеждал он себя, что был не в состоянии помочь Уто и своим спутникам, что не повинен в их гибели. Но тяжелое, мучительное состояние подавленности все властнее овладевало им.
Он встал, медленно прошелся по лужайке. С той стороны стелилось просторное поле, с этой надвигался дубовый лес с высвеченными солнцем полянами. «Вот по нему мы и поедем в обратную сторону, – решил он. – Норманны не любят лесов, мы минуем опасное место, ну а там выедем на дорогу и доберемся до ближайшего города».
Он вернулся к лошадям, подтянул подпругу на своем коне, проверил содержание сумки. Там лежал трехдневный запас еды, которым снабдили его в Альдинбурге. Конь Ильвы оказался норманнским, к седлу тоже была приторочена кожаная сумка. Что находилось в ней, Рерик решил посмотреть позднее. Сейчас надо было спешить скрыться в лесных дебрях.
На молчаливый вопрос Ильвы ответил:
– Едем в этом направлении, – и махнул рукой в сторону леса.
Он посадил ее на коня, сам легко вскочил в седло, и они тронулись в путь. Лес встретил их прохладой и тишиной, только птички порой щебетали где-то среди листвы да в кустах мелькали тени каких-то животных. Кони шли легко по мягкой, устланной сгнившими листьями почве. Солнечные лучи освещали ярко-зеленую траву, цветы, мох и пестрые лишайники.
Но вот пошла низменная местность, дубовый лес сменился на смешанный. Сплошными зарослями стали попадаться молодые липы, осины и березки, сквозь которые невозможно было не только проехать на лошадях, но и пройти пешком человеку, их приходилось объезжать. Местами лес был завален буреломом, вывороченными корнями деревьев, в нем царил полумрак, он казался угрюмым. Воздух был сырой, настоянный на гнили и грибах.
Рерик часто поглядывал на солнце и старался ехать так, чтобы оно всегда было слева, а потом, после обеда, чуть спереди от него. Он долгое время жил в родовом имении, расположенном в лесных массивах, часто с ребятишками ходил в лес по грибы и ягоды, отец брал его с собой на охоту, и поэтому сейчас чувствовал он себя уверенно.
Наконец местность стала посуше, пошли строевые сосны. Ярко блестела хвоя на фоне серых и красноватых стволов деревьев. Лес стал редеть, впереди проглядывалось степное пространство. Рерик решил остановиться и осмотреться, а потом уже выезжать из леса.
Он оставил