Он не добавил здесь того, на чем впоследствии подробно остановится в мемуарах: на парижских бульварах его стал охватывать страх перед тем, что сам он назвал процессом мышления. За недели путешествия его фобия усилилась настолько, что он уже «буквально сходил с ума»[27]. Позднее он описал этот опыт как «самый кошмарный, близкий к психозу кризис моих ранних лет».
Этот приступ тревоги был не первым, но самым острым из доселе испытанных Томом. Он всегда был крайне чувствительным мальчиком, и разрыв родителей только усугубил ситуацию. Родители познакомились в 1906 году и через год поженились. Эдвина Уильямс, хорошенькая общительная девушка, в юности пользовалась успехом и лелеяла мечты стать актрисой. Ее муж, Корнелиус Коффин Уильямс, был коммивояжером, торговавшим мужской одеждой, а позднее – обувью. Кроме того, он был игроком в покер, много пил, да и вообще его привычки плохо вязались с семейной жизнью.
После женитьбы супруги жили вместе, но в 1909 году Эдвина забеременела первенцем и вернулась к родителям; она переезжала с ними с места на место, когда ее отец, приходской священник, получал новые назначения в штатах Миссисипи и Теннесси. Том, сосредоточенный и наблюдательный малыш, родился двумя годами позже, в Вербное воскресенье, 26 марта 1911 года. На юге ему жилось хорошо. Он дружил с сестрой Роуз и называл позднее этот период временем «радостной невинности», хотя с отцом виделся редко. Он был бойким и крепким мальчишкой, пока не подхватил в первом классе дифтерию, после чего его забрали из школы. Большую часть следующего года он провел дома в постели; предоставленный сам себе, он разыгрывал воображаемые сцены с колодой игральных карт. В класс вернулся совсем другой мальчик, хрупкий и чувствительный.
В 1918 году южная идиллия внезапно кончилась. Корнелиус получил повышение – руководящую должность в Международной обувной компании – и решил поселиться с семьей в Сент-Луисе. Не привыкший к жизни с детьми, он относился к старшим пренебрежительно, хотя любил Дейкина, который родился через несколько месяцев после переезда в Сент-Луис. Однако с воссоединением семьи Уильямс скитания юного Тома не закончились. К пятнадцати годам он сменил место жительства уже шестнадцать раз, но только в Сент-Луисе осознал, насколько они бедны. Стены их крошечных съемных квартир были, по его воспоминаниям, цвета горчицы или запекшейся крови. В этих мерзких тесных клетушках несовместимость супругов безжалостно оголилась, и в такой обстановке стало быстро прогрессировать психическое расстройство Роуз.
«Домашняя жизнь была ужасной, просто ужасной»[28], – много позже напишет Дейкин биографу Уильямса Дональду Спото. «В конце 20-х годов мать с отцом вели открытую войну, и оба они были хорошими бойцами. Отец приходил домой пьяным и начинал бушевать. Следовала