– Хочу показать тебя Алекс. – Рита чуть дернула рыжей головой. – Она просила.
– Что я, обезьяна дрессированная, чтобы меня всем показывать? – Даниле вдруг стало неловко, почти так же неловко, как в кабинете Эда, когда он стоял перед Алекс в одних трусах.
Его никто не слушал. Вместо ответа Рита на максимум врубила радиоприемник, и в салон прокрался сначала томный, с хрипотцой, голос известного диджея, а потом и какой-то новомодный хит.
Алекс произошедшие с Данилой метаморфозы одобрила, ласково потрепала по колкой и сизой из-за отросшей щетины щеке, довольно зажмурилась, сказала с придыханием:
– Вервольф… Чем от тебя пахнет?
– Плохо? – Он едва удержался от того, чтобы не уткнуться носом в помеченное чертовым парфюмом запястье. Теперь, по прошествии времени, он свыкся с этим чертовым запахом настолько, что перестал его ощущать. Он перестал, а Алекс вот унюхала…
– Плохо?! Почему плохо? Божественно! – Алекс открыла глаза, посмотрела удивленно. – Это что-то… – она прищелкнула пальцами, подбирая правильные слова, – что-то очень мужское и хищное. Тебе идет, Вервольф…
Вот и пойми этих женщин! Словно кошки на валерьянку ведутся на какую-то вонючую ерунду. Неужели Рита и в самом деле была права? Он потер все еще горящую от чужих прикосновений кожу, отступил на шаг, от греха подальше. Мало ли как она еще отреагирует.
Алекс поймала его настороженный взгляд, а может, даже прочла мысли, потому что усмехнулась с чувством легкого превосходства и все же лишь самую малость растерянно, сказала после недолгой паузы:
– Все, детство закончилось, Вервольф! Объявляю тебя настоящим мужиком!
Это прозвучало так серьезно и так многозначительно, что Данила так и не понял, как правильно отреагировать, растерялся, проявил несвойственную настоящему мужику слабость, а уже дома, стаскивая с себя свитер, вдруг почувствовал запах… Новенькая, еще скрипучая кожа, дым осенних костров, сдержанный янтарь коньяка, ветер в лицо, свобода, драйв и приключения – все, как и обещала Рита. Вот, значит, каково это, вот, значит, на что они реагируют…
– …Все, не могу я больше! – Данила со стариковским кряхтением сполз с тренажера, потянулся за бутылкой минералки.
– Еще два подхода, – твердо сказал Зверь, взявший над ним негласное шефство в тренажерном зале.
– У меня еще сегодня с Ритой занятия. – Краем майки Данила вытер мокрое от пота лицо. – Может, хватит, а?
– А у меня сегодня выступление. – Зверь смотрел на него без всякой жалости. – Еще два подхода, и можешь быть свободен.
– У-у-у, Зверь, – простонал Данила, потирая гудящие мышцы.
– Цыц, волчонок, – беззлобно проворчал тот. – Тебе кто-то говорил, что будет легко?
– Ну, вообще-то я сам так думал.
– Забудь. Это только со стороны все кажется простым и красивым.
Это Данила и сам давно понял. Прошло уже больше месяца с тех пор, как он впервые переступил порог «Основного инстинкта». За это время