Доварил Петрович эту конструкцию, высыпал шлак из газогенератора и говорит:
– Все, писец котенку! Карбида больше х…! Мы как раз должны были получать в понедельник, двадцать третьего на склады ехать. Да и кислорода в баллоне совсем немного осталось… Так что варить или там резать больше нечем…
– Блин… И где все это теперь брать? – задумался я. – Хоть к немцам иди просить взаймы…
Ника
Колоть пленного – дело нудное и неинтересное. Офицер смотрел в землю и боялся поднять на меня глаза. Видно, ему немного не так рассказывали о войне. Немецкая агитка была направлена на то, что они, Великая Германия, будут радостно шагать строем, изредка постреливая в совсем уже обнаглевших комиссаров. Такой блицкриг… А на самом деле – кровь, грязь, смерть, – и вот уже бравый воин боится лишний раз дернуться, чтобы эти русские не пустили его в расход, как всех предыдущих.
– Ты откуда? – Олег перевел.
– Аугсбург.
Тут перевод не требовался.
– Я была в Аугсбурге – хороший городок, – это я Олегу.
Он кивнул, не отвечая. Видно, мой спокойный тон, выбранный к разговору с немцем, ему не сильно нравился.
– Рассказывай… – предложила я. – Тогда останешься мужчиной, нет – отрежу яйца.
Немец сначала не поверил и замотал головой. То, что убивают, – это он понимал, то, что бьют, – это как-то естественно. Но вот то, что женщина спокойно обещает отрезать и при этом даже не кричит… Эх, парень, ломка сознания – вещь жестокая. Более жестокая, чем когда ломают тело.
Я достала эсэсовский кинжал. Как тогда трофеем разжилась, так и оставила себе. Немец все еще не верил, но уже боялся. Олег придержал пленного за плечи, а я приблизила кинжал к дорогому месту. И «тут Остапа понесло»…
Лагерь военнопленных, вернее, сборный пункт, они устроили возле Березы. Селение такое – Береза. Немец так и сказал. Олег перевел – возле дерева березы. Я сначала тоже не въехала.
«Но если туп, как дерево, – родишься баобабом…»
Веселые, однако, названия деревенек в Белоруссии. Только потом сообразила, что Березу на карте видела. Точно. Она на пятьдесят километров ближе к Бресту, чем мы сейчас сидим.
Про лагерь он тоже наплел немного. Какие лагеря в первые дни войны? Так – нашли поле, огородили двойной колючкой, собак пустили, караулы выставили. Изнутри решиться на побег – гиблое дело, а вот снаружи… Приятная мысль, надо обмозговать. Тем более, как он сказал – с дороги видно. Оно-то видно, но стоит ли нам туда соваться? По карте – место уж больно оживленное. Ладно, будем ближе – подумаем.
Основные силы, как мы и предполагали, грозной волной ушли дальше. Бои идут уже в районе Слуцка – двести километров на восток. Сейчас в этом районе работают только подразделения технического обеспечения наступательной армии. И конечно, всякие там эсэс.
Как я поняла, мы оказались за гребнем стальной волны. Причем, если идти на восток, нас разобьет этот вал об своих да еще и накроет