– А ты любишь гулять тут по ночам? – поинтересовался я у Кобальта.
– Не особо, – заключил он, слегка раздумав, – Пабло любит. Он птица ночная до мозга костей, ему оно как-то ближе. Я же предпочитаю свет дня, а не фонарей и прочей искусственной живности, так сказать. А ты ночной зверь?
– Ну как тебе объяснить. Ночью куда волшебнее, что ли. Да, днем все двигается, каждый спешит по делам, что-то успеть, чтобы как следует отдохнуть ночью. В темноте, знаешь, тоже есть движение, но совершенно иное. Солнце заходит, время замедляет бег. Метафорически, конечно. И никто никуда не торопится. Можно наслаждаться тем, что происходит вокруг тебя. Солнце дарует бодрость и продуктивность, а ночь – покой и созерцание. Я, безусловно, люблю сияние звезд, но меня клонит в сон. Все дела я делал при свете солнечных лучей.
И мы замолчали. Я ощутил сильную жажду тишины. Звезды заманчиво поблескивали на темном, затуманенном космическими газами, полотне. В этой магической тишине, когда собственные шаги кажутся невероятно громкими, а шепоты вдали не так уж и бесшумны, я мечтал лишь об одном – больше никогда ни о чем не тревожиться. Наверное, в этом и состоит большое счастье маленького существа – в спокойствии. Не в бурных страстях, не в выбросе адреналина, не в массе забав и вещей. Важнее всего чувствовать себя спокойно. Мне хотелось обрести абсолютную безопасность и безмятежность, которые были весьма недосягаемы, сколько бы мы к ним не стремились. В голове слабым колокольным звоном переливались звезды, капельки хрустальной воды, журчащей в фонтанах и отдающей приятной ночной прохладой, мягкий перебор чьих-то лап, ног, конечностей по дороге, тихие шепоты с нотками этого самого неуловимого спокойствия.
Проходя мимо рынка, я обратил внимание на то, как он преображался ночью. Уже не было балагана, шумных криков в попытках донести до собеседника, стоящего в полуметре от тебя, какую-то информацию. Все говорили спокойно, медленно, умиротворенно. И я все больше наполнялся этой атмосферой. Горящие лампочки, цветные фонарики и светящиеся вывески ввели меня в заблуждение – я словно очутился на совершенно другой рыночной площади. Она разительно отличалась от той, которую можно было наблюдать при свете дня. Вот что действительно я мог бы назвать магией – преображение до неузнаваемости всего лишь одним заходом солнца.
Мы дошли до фонтана на Площади Благоговения, где нас уже ждал Никос. Он не злился, не был расстроен или весел. Выражение его морды не отражало абсолютно никаких эмоций. Впрочем, так было почти всегда. Старый пес прокашлялся, прочищая глотку, уселся на бортик фонтана и заговорил, приглашая меня присесть:
– Ты хорошо подумал? Не хочешь больше путешествовать?
– Да, – я ни секунды не колебался, – Я все решил. Едва ли такие риски можно считать путешествиями в привычном смысле слова.
– Хорошо. Мы предлагаем тебе выбрать новое