– Пап, я воевал, причём здесь служба. В моём подчинении боевая группа бойцов, на счету которых не одна сотня убитых врагов. Мы четыре танка у укропов отбили, два «града» и много чего ещё у них накуролесили, – он забрал винтовку из рук отца. – С собой я привёз только «Выхлоп». Времена у нас в России неспокойные, кто знает, может наша доморощенная «отрыжка госдеповская» и у нас захочет евромайдан устроить? Так я их, гнид, в зародыше…
– Саша! Кира! Идите домой! Вы что на улице стоите? Мы стол накрываем, – жена открыла створку окна и выглянула, помахивая им рукой.
– Да, правда, что мы на улице стоим, пойдём в дом, – Александр подхватил лежащий на земле рюкзак. – А здесь что у тебя? Боеприпасы на случай войны?
Кирилл в ответ хохотнул:
– Нет, там вся моя военная амуниция. Что интересно, пап, сбруя американская. Америкосы и укропов снабжают, и нас. Главное для них, чтобы мы друг дружку подольше и побольше убивали. Твари, стравили славян через бандеровцев. – Он стал зашнуровывать рюкзак, но остановился:
– Да, пап, помнишь, у тебя на карабине прицел был, ночник?
Александр остановился, повернулся к сыну:
– Тот, что ты с собой забрал?
– Думал, что он там пригодится, а он и пригодился, – Кирилл вновь полез в рюкзак. Через некоторое время достал прицел и протянул отцу:
– Пап, посмотри. Если бы не он, то я бы перед тобой сейчас не стоял.
Александр взял прицел в руки и увидел, что часть окуляра разбита и из неё торчит осколок.
– Знаешь, пап, я прицел всегда с собой носил, в нагрудном кармане, против сердца, – Кирилл улыбался, рассказывая, словно это был не его роковой случай, а какой-то анекдот, и случившийся вовсе не с ним.
– Это было в Семёновке, 4 июня. Украинские войска пошли на нас в наступление. Бомбили нас с самолётов и вертолётов, расстреливали с миномётов, гаубиц и даже из «градов». Из окопа нельзя было высунуться. Над нами летал украинский беспилотник, я несколько раз стрелял в него, но он высоко и в движении, не попал. Зато через пять минут в то место, откуда я вёл огонь, прилетело шесть мин. Потом они пошли на нас в атаку, наверное, думали, что всех нас с землей сравняли. Танком разбили блокпост. Мы ничего не могли с ним сделать, у нас кроме автоматов ничего не было. Я несколько раз пытался попасть со своей эсведешки ему в смотровую щель и вроде бы один раз попал, он остановился. Постоял, постоял и попятился назад, а там их раненные бойцы, так он по ним проехал.
Задом пятился, гад, в месиво своих раненных превратил.
Здесь прилетели их «вертушки» и давай утюжит нас, заодно и своих. Жутко было. – Он перестал улыбаться:
– Я тогда подумал, а своих-то зачем они бомбят? Там же их солдатики, срочники. Потом мы разобрались, они своих долбили за то, что они стали отступать. Вот там я этот осколок и поймал. Перебегал на новую позицию, а здесь с вертолёта снаряд прилетел. Жахнуло метрах в пятнадцати, как раз я ему навстречу бежал. Очнулся